— Конечно, как говорится в «Собаке Баскервилей», молодая женщина не может идти одна в дом холостяка, но тем не менее, Лена… мне хотелось бы вот так, по-простому. Вы ведь не похожи на чинных куриц, которые тут у нас работают? Их сначала пять раз в театр пригласи, потом в ресторан, потом еще куда-нибудь. И двух умных слов не выдоишь.
Мне показалось, что он сильно чем-то расстроен. Нет, не уходом из гимназии по собственному желанию. Он стоял передо мной, высокий, откровенный, говорил какие-то слова, и у меня было такое впечатление, что он уже давно не мог позволить себе говорить то, что хотел.
И еще — мне показалось, что все это он говорил только потому, что хотел как-то замять странное смятение, охватившее его при упоминании имени Паши Иванова.
«Кактусика».
Одним словом, он пригласил меня к себе в гости на ужин. Мне не понравилось это предложение, но из профессиональной корысти я согласилась.
* * *
Я вышла на улицу и зашагала по вечернему проспекту. Позади, за поворотом, осталась Казанская, на которой находилась моя новая работа. Навстречу, щурясь от лучей заходящего весеннего солнца, шли немногочисленные прохожие, и я, осмотревшись по сторонам, быстро пошла к ближайшему перекрестку, чтобы поймать попутку до дома Шикина.
Жил он не так уж далеко от моего первого фиктивного места работы — администрации губернатора, где мне, кстати, оформили отпуск за свой счет.
По-моему, Владислав Сергеевич жил в двух или трех кварталах от гимназии, если судить по номеру его дома.
Шикин предлагал довезти меня сам, но я отказалась, сославшись на то, что у меня есть еще дела. И так много ему позволила — с первого раза согласилась пойти в гости к незнакомому мужчине.
Проходящий мимо юноша загляделся на меня, а потому вдруг зажмурился и прикрыл глаза рукой. Словно пустил кто-то шаловливого солнечного зайчика в глаза этого молодого человека.
Зайчик побежал по мостовой у моих ног и исчез. Потом опять появился, на мгновение отразившись в огромном отполированном окне кафе на противоположной стороне проспекта. Наверно, какой-то ребенок играется зеркальцем и пускает эти зайчики, как, помнится, я сама любила делать за пятнадцать лет до того, как стала спецагентом Багирой.
Или же это окна отразили со своей гладкой поверхности сполох веселого солнечного света. А мои напряженные нервы зафиксировали это как гипотетический признак угрозы.
Напряженные — или просто хорошо натренированные, а, Елена Вла… то есть Юлия Сергеевна?..
