— Это невозможно, — сказал губернатор.
Корсаков наклонился к нему и что-то негромко произнес. Фраза была очень короткой, но массивное лицо губернатора дрогнуло, подбородок так и заходил, и Дмитрий Филиппович выговорил:
— Коростылев… выведи всех…
— Но, Дмитрий Филиппович… — начал было тот, а следователь прокуратуры аж приподнялся и открыл рот, чтобы тоже что-то сказать в знак протеста.
Но губернатор ударил ладонью по подлокотнику кресла и воскликнул:
— Вон, я сказал! Выставить у дверей охрану!
У губернатора редко появлялись вот такие металлические нотки в голосе. Но когда они появлялись, возражать никто не смел. Поэтому после этих его слов и этого его тона всех, включая Коростылева, охранников, следователя и застрявшего в дверях угрюмого фээсбэшника как ветром сдуло.
Дмитрий Филиппович поднял глаза на Корсакова и тяжело выговорил:
— Кто вы?
Влалимир недоуменно поднял брови:
— Простите, Дмитрий Филиппович, вы что, меня не узнали? Я телохранитель Романа Альбертовича Лозовского. Корсаков. Вы видели меня вчера в вашем рабочем кабинете, а потом в клубе «Ривароль».
— Это все мне известно. Откуда вы знаете про Иванова?
Какого еще Иванова, промелькнуло в моей голове… Уж не…
— Я был его близким другом, — сказал Корсаков. — Я потерял с ним контакт, когда его посадили в тюрьму.
— Это было давно… — выговорил губернатор, проводя рукой по лбу.
— Да, давно. Все эти годы он прятался где-то здесь, в Тарасовской области. А вчера позвонил мне. И сказал, что вам он тоже позвонил.
Губернатор откинулся на спинку кресла и тяжело выдохнул. Внезапно мне показалось, что он сейчас потеряет сознание.
— Да, он звонил, — хрипло произнес Дмитрий Филлипович. — Звонил. Я потому и хотел удержать Игоря, потому что предчувствовал… да, я предчувствовал нечто подобное…
И тут в моем мозгу что-то щелкнуло, и все стало на свои места.
Нет, у меня не было доказательств, что я расставила все акценты и всех действующих лиц верно. Но за доказательствами далеко ходить и не надо — они сидели здесь, передо мной, два живых доказательства: одышливый, с пунцовым лицом, близкий к обмороку толстяк и напротив него напряженный, как струна, сумрачный мужчина с тусклыми серыми глазами.
— Володя, — проговорила я, — так, значит, рассказанная тобой история произошла здесь, в Тарасове?
— Да, — ответил он, — здесь. Я потому и рассказал тебе ее, что Роман позвонил мне. Не знаю, откуда у него номер моего мобильника… равно как и номер личного мобильного Дмитрия Филипповича. Но он позвонил. И сказал, что ему понравилось мстить.
