Я глубоко вздохнула и присела на корточки, опустив глаза вниз, к воде, туда, где выплывшая из-за деревьев молодая луна разрубала надвое налитое угрюмым черным спокойствием зеркало реки.
Ну что ж. Кажется, мне все более или менее понятно. Диагноз жесток. Хотя нет, не так. Мне понятно вовсе не то, кто убил Войнаровского, не то, был ли это сын губернатора. Это как раз интересовало меня меньше всего.
Другое.
И тут… Я вдруг уловила чье-то легкое дыхание за спиной и едва успела обернуться, чтобы увидеть отсоединившуюся от ствола дерева тень. Руки, не дожидаясь сигнала от мозга, вырвали из сумочки пистолет, сняли его с предохранителя, направляя дуло на того, кто потревожил меня. И все это в доли секунды.
Тень придвинулась ближе, и я уже собралась вспугнуть ее предупредительным окриком, как спокойный, чуть хрипловатый голос проговорил:
— Простите, я, кажется, потревожил вас, Юля.
Я перевела дыхание и, не опуская пистолета, поспешно ответила:
— Откровенно говоря, да, Владимир.
Он приблизился ко мне еще метра на два и произнес:
— Я же говорил, что вы необычный юрисконсульт. Наверно, у вас очень специальная юридическая подготовка, — он говорил спокойно, совершенно без иронии. — Ни один мой знакомый работник этого профиля не сумел бы услышать меня и с такой быстротой, как вы, среагировать. Да еще с применением огнестрельного оружия.
— Я не применяла.
— Отчего же? Применяли. В целях устрашения.
Я опустила пистолет, а потом и вовсе убрала в сумочку, заметив вскользь:
— Только не говорите мне, что вы испугались.
— Не очень, — отозвался он. — А где вы научились обращаться с оружием? Неужели в детстве ходили в кружок стендовой стрельбы из «воздушки»?
— Было в жизни время — пришлось научиться, — серьезно сказала я. — По-моему, в наше время не уметь постоять за себя — большой недостаток.
— Это верно, — выговорил Корсаков, а потом, перепрыгнув через камень, встал рядом со мной у обрыва. — Вы, Юля, на меня не в претензии, что я вот так… выследил вас?
— Да нет. Только вот зачем? — И, не дожидаясь ответа на первый вопрос, я тут же задала второй: — И почему вы бросили без присмотра Романа Альбертовича? Ведь вы его личный телохранитель.
— Без присмотра? Ничего себе! Да к Роману Альбертовичу даже комар не прокрадется. Там каждый сантиметр под контролем. Вы думаете, для чего Роман Альбертович не поскупился и приобрел в Тарасове целый особняк? В городе, где он бывает раз в год или того реже?
— Из соображений безопасности, наверно.
