— А сегодня с утра? Вы не знаете, во сколько Елизавета Логинова ушла на работу?
— Раненько, обычно позднее выходит, — сказал дед. — Точно не скажу, но рано-рано. А Тошка еще раньше нее побежал — видать, дела какие были.
Я покивала, порасспрашивала деда еще, но ничего нового не услышала и распрощалась с ним, поблагодарив за содействие. Спустилась в машину, обдумывая полученную информацию. Значит, Логиновы жили недружно, Антон знал о любовнике жены, но развод ей не давал. Уж не знаю, какие методы воздействия он к ней применял, если она не могла уйти от него, впрочем, мало ли что это могло быть. А сегодня оба на работу рано поехали. Одним словом, Лизавета вполне могла убить мужа, зайдя через черный ход, потом выскользнула тем же путем и вернулась в клуб через парадный. Это возможно, а почему бы и нет в самом-то деле?
Подъехав к «Монстере», я вышла из машины и распахнула входную дверь. У входа красовался молоденький охранник, правда, не тот, который был с утра, на лице его застыло озабоченное и встревоженное выражение. Видимо, дивился, что в ночном клубе не все в порядке. Я прошла мимо него, поднялась на второй этаж и увидела Логинову. Та мирно сидела за столом и водила мышкой по коврику, вперившись в монитор компьютера. Вскинув на меня глаза, она возмущенно выпалила:
— Уйдите, Геннадий Владимирович запретил вам здесь появляться.
— У вас устаревшие сведения. Сегодня он разрешил, — кротко сказала я, удивляясь, насколько бессердечны некоторые особы. У нее же мужа убили, так могла бы хоть пару слезинок проронить. Но глаза Елизаветы Логиновой припухли, покраснели, значит, она все-таки плакала. — Я пришла выразить вам свои соболезнования, — добавила я, чтобы хоть что-то сказать. — Мне очень жаль.
— Мне тоже, — сухо откликнулась секретарша, хмуро поглядывая на меня. — А теперь вы можете идти, Геннадия Владимировича все равно нет на рабочем месте.
— Скажите, а вам здесь легче, чем дома в одиночестве? — поддела я, присаживаясь на стул. Мне хотелось вывести эту дамочку из душевного равновесия. Может быть, сознается в совершенном преступлении.
— Да, здесь легче, — механически откликнулась Логинова, не отрывая взгляда от монитора. А я опустила взгляд на ковер и тут же отдернула ногу. Кончик моей туфли находился на меловой отметке, которой в милиции обводят труп. — Здесь есть работа и люди, с которыми можно побеседовать. Такой кошмар! — добавила Елизавета, даже не взглянув на меня, словно общалась сама с собой.
