— Хороший горшок, — Сова повертела его. — А может, я тоже его подарю? Почему бы этому горшку не стать нашим общим подарком?
— Нет, — мотнул головой Винни-Пух. — Это не самая удачная идея. Сейчас я его как следует вымою, а потом вы сможете всё на нём написать.
И пока Пух мыл горшок, а потом он сох, Сова облизывала кончик карандаша и вспоминала, как пишется слово «рождения».
— Пух, а ты умеешь читать? — озабоченно спросила она. — На моей двери висят две записки. Насчёт того, когда звонить, а когда стучать. Их написал Кристофер Робин. Ты можешь их прочесть?
— Кристофер Робин сказал мне, что на них написано, вот я и смог.
— Хорошо, тогда я скажу тебе, что написано на горшке, и ты всё прочитаешь.
И Сова написала… следующее:
ПРОЗДРАВ ЛЯЛЯ ПНЁМ ДРАЗДЕНИЕ
Пух с восхищением оглядел надпись.
— Я тут написала «Поздравляю с Днём Рождения», — небрежно бросила Сова.
— Превосходная надпись. И такая длинная, — мудрость Совы произвела на Пуха должное впечатление.
— На самом деле тут написано: «Поздравляю с Днём Рождения, любящий тебя Пух». Сам понимаешь, на такую надпись ушла большая часть карандаша.
— Понимаю, — кивнул Винни-Пух.
Пока Пух и Сова возились с горшком из-под мёда, Хрюка успел сбегать домой и взять шарик для Иа. Крепко прижимая его к груди, чтобы не улетел, Хрюка помчался во весь дух, чтобы поспеть к Иа первым и вручить подарок раньше Пуха. Ему хотелось, чтобы первый подарок Иа получил именно от него, и всё выглядело бы так, будто он сам, без всякого напоминания знал, когда у ослика день рождения. Хрюка бежал и думал о том, как обрадуется Иа, а потому не смотрел под ноги… и внезапно угодил лапкой в кроличью нору…
Хрюка лежал на земле, не понимая, что произошло. Поначалу он подумал, что взорвался весь мир. Потом решил, что взрыв коснулся только части Леса. Наконец, пришёл к выводу, что взрывом его унесло на Луну или куда-то ещё подальше, и он больше не увидит ни Кристофера Робина, ни Винни-Пуха, ни Иа. Вот тут пришла и последняя мысль: «Что ж, даже если я и на Луне, мне совсем не обязательно лежать лицом вниз». Хрюка осторожно поднялся, огляделся.
Он по-прежнему в Лесу!
Странно, однако, недоумевал он. Что же тогда взорвалось? Не могло же моё падение вызвать столько шума. А где шар? И откуда взялись эти мокрые резиновые тряпочки?
Это всё, что осталось от шарика!
— Боже мой! — запричитал Хрюка. — Боже, милостивый Боже!
Да, тут уж ничего не поделаешь. Домой возвращаться бессмысленно, другого шарика у меня нет… А может, Иа и не любит воздушные шарики?
