______________
* Греч. фeoc = санскр. Dyaus, финск. Jumala, китаиск. tien, тюркск. tcngri, мордовск. skei, остяцкое es, самоедск. num. - У. 3. А. Н. 1852, IV, 498 - 9, 500 - 6; еврейск. Цебаот или по чтению LXX Саваоф. - Сбоев., 102.
** Номис., 2; Бодянск. О народи, поэз. слав. племен, 129. Сербы и чехи говорят: кто плюнет на небо, тому плсвотина на лицо упадет. - Архив, ист.-юрид. свед., II, стат. Буслаева, 33.
*** Черты литов. нар., 88; Москв. 1846, XI - XII, 251.
**** Вариант; месяц от белой груди или от затылка, зори от риз, ночи темные от волос, ветры от уст божиих.
***** Калеки Пер., II, 355 - 6; Совр. 1836, II, 182: у вотяков солнце - престол божий, небо - одежда. Сравни санскр. амбара - облаченье, платье и небо: амбаранта - небосклон и края одежды. - Мат. сравн. слов., II, 285.
****** Mytholog. Forsch. und Sammlung. Менцеля, 1832,5 - 6.
Литовское сказание о Каралуни, изображая небо - девою, очевидно, сливает все его атрибуты с прекрасным образом богини Зори и Лета; собственно же, по общеарийскому представлению, небо олицетворялось в мужском поле. Его очевидное для всех влияние на земные роды (урожаи) невольно возбуждало в уме мысль о супружеском союзе отца Неба с матерью Землею: pita Dyaus и mata Prithivi. Небо действует, как мужская плодотворящая сила, проливая на землю свои согревающие лучи и напояющий дождь, издревле уподобляемый плотскому семени; а земля принимает весеннюю теплоту и дождевую влагу в свое лоно и только тогда чреватеет и дает плод. Согласно с этим, небо обозначалось словами мужеского, а земля - женского рода: ovрavoc и yn, Zevc (Фeoc, Dyaus), Юпитер ("sub Jove" - под небом) и terra, der Himmel и die Erde; слова среднего рода (как наше небо, родственное с латин. nubes - облака) образовались позднее. У славян отец Небо получил название Сварога: он верховный владыка вселенной, родоначальник прочих светлых богов, прабог. Подмечая различные проявления элемента тепла и света, анализируя их, ум человеческий должен был раздробить блестящее, светлое небо и присущие ему атрибуты на отдельные божественные силы. Такое деление, вносимое познающею способностью, не противоречило поэтическому чувству, которое стремится облекать все в живые образы. Дело ума поэтически выразилось в естественной форме рождения новых богов от Сварога. В Ипатьевской летописи находим вставку из греческой хроники Малалы, где Гелиос переводится Дажьбогом: "и после (после Сварога) царствовал сын его именем Солнце, его же наричють Дажьбог... Солнце-царь, сын Сварогов, еже есть Дажьбог, бе бо мужь силен"*. Дажьбог, упоминаемый Нестором, Словом о полку и другими памятниками** в числе славянских богов, есть, следовательно, солнце, сын неба, подобно тому, как Аполлон почитался сыном Зевса; сербская песня называет солнце - чадом божиим. Слово дажь есть прилагательное от даг (готск. dags, немец, tag, санскр. ahan вместо dahan) - день, свет, родственного с санскр. корнем dah жечь и литовск. глаголом degu - горю***. Другой сын Сварога-неба был огонь = молния (Агни=Индра), о котором выражается неизвестный христолюбец: "погневи молятся, зовут его Сварожичем". На новых богов, рожденных отцом-Небом, переносятся его различные атрибуты и признаки; вместе с этим им присвояется и владычество над миром; Сварог, по древнему ска(34)занию, предается покою, предоставляя творчество и управление вселенною своим детям.
