- Дитя, ты уже несколько лет служишь Храму?
Розана кивнула.
- Ты хороший и верный слуга Сигмара. Я слышал о тебе только хвалебные отзывы.
Жрец налил себе бокал отличного эсталнанского шерри. Ему никогда не был свойствен аскетизм. На полу рядом с кушеткой стояло блюдо, на котором лежала остывшая курица с обглоданными ребрами и вывернутыми ногами. Розана вспомнила, что сегодня ей так и не довелось поесть.
Цыпленок жил себе счастливо, клевал зерно, рылся в соломе. Он был любимцем фермерской дочки. Но деревенская девчонка любила его не столь сильно, чтобы забыть о выгоде. Однажды она взяла птичку в руки и свернула ей шею. Перед Розаной часто представали такие видения, повествующие о судьбе животных. Стоит ли удивляться, она стала вегетарианкой.
Хассельштейн остановился, потягивая вино.
В его мыслях господствовала женщина. Розана услышала шорох юбок, почувствовала аромат духов, медленно тающий в воздухе, и прикосновение теплого, податливого тела. Насколько она знала, у Хассельштейна не было официальной любовницы. Провидица отдернула незримые щупальца и представила, что они, как и ее руки, покоятся на коленях.
Хассельштейн сделал еще глоток. Он устал.
- Ты сегодня была в порту?
- Да, отец Волрафф поручил мне помочь стражникам.
- Волрафф? Он человек деятельный. Молодец.
Розане показалось, что ликтор не собирается награждать отца Волраффа за проявленную инициативу. Она не удивилась бы, узнав, что молодого умного клирика внезапно отправили с миссией куда-нибудь за Море Когтей.
- Я пыталась выяснить что-нибудь о Твари.
Хассельштейн осушил бокал.
- Убийца, да. Я слышал о нем.
Розана не могла удержаться. Образы, источаемые Хассельштейном, были слишком сильны, чтобы их игнорировать. В них присутствовал и женский смех, и навязчивый сладкий запах. Ликтор думал не так, как Тило. Мальчик фантазировал о том, как проведет ночь. Хассельштейн не воображал, он вспоминал. Розана увидела тела, прижавшиеся друг к другу в торопливом любовном акте, в котором синяки и кровоточащие ссадины перемежались с ласками и поцелуями. И еще тьму, словно жрец пытался стереть часть своих воспоминаний.
- Мерзкая история. Что тебе удалось узнать?
Розана заставила себя не обращать внимания на картинку в мозгу Хассельштейна.
- Боюсь, немного. Думаю, убийца - это мужчина. Во всяком случае, он человек. Или принадлежит к расе, близкой людям.
Хассельштейн нахмурился. Вокруг него полыхал красный гневный ореол.
- Судя по жестокости, с которой совершались убийства, я полагал, что мы имеем дело с монстром, порожденным Хаосом.
