- В самом деле? - воскликнул Дикон. - Не могли бы вы передать во дворец мою просьбу? Я давно просил, чтобы сюда прислали войска. Портовая стража не справляется с этим делом. Нам не хватает людей.
У Йоганна мелькнуло опасение, что он увяз глубже, чем рассчитывал.
- Я сделаю все, что в моих силах, капитан.
Толпа снова стала напирать.
- Посмотрите, это ее рука!
- Какая мерзость!
- Я не вижу, мама! Подними меня.
- За это мало повесить!
- Где мой кошелек? Меня ограбили!
- Она была старой грязной коровой, эта Марги. Порочная шлюха.
- Отвратительно!
- За это следует сжечь у столба на Кёнигплац.
- Чертовы ублюдки. Их никогда нет на месте, когда кто-то хочет выпустить тебе кишки.
- Говорят, оно съедает сердца своих жертв.
- Готов поспорить, это сделал бретонец. Все бретонцы - мерзавцы.
- Не-а, это был гном. Все раны нанесены ниже груди. Он никогда не трогает их лица.
- Это проклятие!
- Мы обречены. Покайтесь, покайтесь! Боги разгневались на неправедных.
- Чертовы ублюдки!
- Заткнись!
Йоганна толкнули на Дикона. Собравшиеся начали вымещать зло друг на друге. Кое-кто уже пустил в ход кулаки. Гномоненавистник и женщина, поносившая бретонцев, приняли боевую стойку. Потрепанный жрец неведомых богов начал читать молитву.
- Что за ерунда! - не выдержал капитан. - Эй вы, прогоните отсюда этих бездельников.
Четверо солдат, один из которых выглядел болезненным, достали дубинки и двинулись на толпу. Недовольно ворча, люди разошлись. Трактиры были открыты. Очевидно, убийства способствовали торговле. По крайней мере, днем, когда Тварь пряталась. Священнослужитель замешкался, вешая солдатам о гневе богов. Но тут сержант заметил, что мужчина напоминает карманника, которого приговорили к отрубанию пальцев, едва он попадет в руки правосудия, и жрец немедленно ретировался в направлении «Черной летучей мыши».
- Где провидица, Эконому? - спросил Дикон сержанта.
- Она уже покинула храм, господин капитан.
- Черт, ей следовало бы поторопиться.
Йоганн и Дикон стояли у входа в переулок.
- Хотите осмотреть место преступления, барон? - предложил капитан. К привычному почтению, которое офицер испытывал к вельможам, облаченным в зеленый бархат, примешивались презрительные нотки.
- О да, - ответил Йоганн.
Он понял, что капитан принял его за любителя острых ощущений, который использует свое положение, чтобы взглянуть на последнее зверское убийство. Судя по всему, стражник был невысокого мнения о людях. Впрочем, в нынешних обстоятельствах барон не возражал: если Дикон счел его выродком, склонным к странным наслаждениям, значит, он не станет проверять во дворце басню о посланце Императора. Это все упрощало.
