Судя по голосам, захватчики были то ли пьяны, то ли находились под воздействием диджаха. Впрочем, возможно, что их одурманивали успех, страх туземцев и чувство собственной вседозволенности. Пронзительно закричала женщина, следом раздался детский плач. Одна из хижин, прогорев, рухнула, взметнув в небо сноп оранжевых искр.
- Пора, - решил Зарайя.
Не было ни громких приказов, ни воинственных воплей. Просто из-за деревьев щелкнули тетивы арбалетов. Сразу с десяток наемников попадал на землю, так и не поняв, откуда пришла скосившая их смерть. Словно грозные призраки возмездия, солдаты все так же беззвучно и стремительно ринулись в деревню. Застигнутые врасплох парганцы отчаянно оборонялись, но недаром о воинских доблестях Ястребов ходили легенды. В нескольких шагах от меня Бил схватился с дюжим наемником. Звенела сталь, раздавались резкие выкрики, с которыми противники наносили друг другу удары. Дзанг - скрестились мечи, капрал оттеснил противника. Удар - и клинок наемника сталкивается с подставленным щитом. Мгновение спустя Бил отскакивает влево и заносит меч. Парганец уворачивается от мощного удара, который должен был перерубить его шею. Удар, еще удар, звон металла… Бил подвижен и быстр, как жидкое серебро. Наемник начинает уставать и пропускает выпад. Глубокая рана в плече, левая рука безвольно обвисает, щит выпадает из ослабевших пальцев. Неуловимо быстрое движение - и враг валится в пыль, орошая ее бьющей из рассеченного горла кровью.
Повсюду огонь, крики, звон оружия… Воины, взяв наемников в кольцо, теснили их к середине деревни. Те сражались отчаянно, но при равной численности перевес был на нашей стороне. Я увидел наконец, чего стоят в бою настоящие Ястребы. Мимо пролетел Йок, именно пролетел, распластавшись в воздухе, как огромная, странная птица, и обрушился на голову своего противника. В руке Йока был меч, но даже без него капрал сам по себе был бы страшным оружием. Он сражался не мечом, а всем телом, клинок казался лишь гармоничным продолжением его руки. Движения Йока были плавными и неуловимыми. Он приседал, падал, вскакивал и совершал невероятные прыжки, совершенно сбив противника с толку. В конце концов, Йок, в очередной раз взвившись в воздух, ударил противника ногой в грудь. Как ему это удалось - ума не приложу. Парганец даже не успел ни отскочить, ни закрыться щитом. Капрал подскочил и пронзил его сердце мечом, но, думаю, после такого удара наемник и так уже бы не поднялся. Зарайя, прислонившись спиной к торчащему посреди деревни каменному идолу, точной копии того, перед которым меня чуть не превратили в зомби, мерно перезаряжал арбалет, каждым выстрелом отправляя кого-нибудь из парганцев в гости к Тринадцатому богу. Хамар, страшно оскалившись, так что черные усы воинственно вздыбились, с хэканьем рубил мечом направо и налево, не утруждая себя сложными приемами. В его вдруг ставших безумными глазах отражался блеск пожара, лицо исказила бесконечная ненависть, и мне на миг показалось, что капрал получает от драки какое-то непонятное мне, болезненное наслаждение. Повсюду огонь, крики, звон оружия, почему-то засверкали молнии… И над этим безумием, как гимн кровавой Морриган, реял чистый смех Лютого. Он хохотал, врубаясь в толпу мечущихся наемников, рассекая тела, оставляя их истекать кровью. Смеялся радостно и звонко, как ребенок, наблюдающий за представлением кукольников. Гибкий и подвижный, в одной рубахе, без кольчуги и шлема, Ом собирал кровавую жатву, и не было в те мгновения человека страшнее и загадочнее.
