Буколики. Георгики. Энеида | страница 63
Пел я эти стихи про уход за землей, за стадами
560 И деревами, меж тем как Цезарь великий войною
Дальний Евфрат поражал и в народах, по доброй их воле,
Как победитель, закон утверждал, по дороге к Олимпу.
Сладостной в те времена был я – Вергилий – питаем
Партенопеей; трудясь, процветал и не гнался за славой;
565 Песней пастушьей себя забавлял и, по юности смелый,
Титира пел в тени широковетвистого бука.
Энеида
КНИГА ПЕРВАЯ
Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои[352] —
Роком ведомый беглец – к берегам приплыл Лавинийским.[353]
Долго его по морям и далеким землям бросала
Воля богов, злопамятный гнев жестокой Юноны.
5 Долго и войны он вел, – до того, как, город построив,
В Лаций богов перенес,[354] где возникло племя латинян,
Города Альбы отцы[355] и стены высокого Рима.
Муза, поведай о том, по какой оскорбилась причине
Так царица богов,[356] что муж, благочестием славный,
10 Столько по воле ее претерпел превратностей горьких,
Столько трудов. Неужель небожителей гнев так упорен?
Город древний стоял[357] – в нем из Тира выходцы жили,
Звался он Карфаген – вдалеке от Тибрского устья,
Против Италии; был он богат и в битвах бесстрашен.
15 Больше всех стран, говорят, его любила Юнона,
Даже и Самос забыв;[358] здесь ее колесница стояла,
Здесь и доспехи ее. И давно мечтала богиня,
Если позволит судьба, средь народов то царство возвысить.
Только слыхала она, что возникнет от крови троянской
20 Род, который во прах ниспровергнет тирийцев твердыни.[359]
Царственный этот народ, победной гордый войною,
Ливии гибель неся, придет: так Парки судили.
Страх пред грядущим томил богиню и память о битвах
Прежних, в которых она защищала любезных аргивян.[360]
25 Ненависть злая ее питалась давней обидой,
Скрытой глубоко в душе: Сатурна дочь[361] не забыла
Суд Париса[362], к своей красоте оскорбленной презренье,
И Ганимеда почет, и царский род ненавистный.[363]
Гнев ее не слабел; по морям бросаемых тевкров[364],
30 Что от данайцев[365] спаслись и от ярости грозной Ахилла,
Долго в Лаций она не пускала, и многие годы,
Роком гонимы, они по волнам соленым блуждали.
Вот сколь огромны труды, положившие Риму начало.
Из виду скрылся едва Сицилии берег, и море
35 Вспенили медью[366] они, и радостно подняли парус,
Тотчас Юнона, в душе скрывая вечную рану,
Так сказала себе: "Уж мне ль отступить, побежденной?
Я ль не смогу отвратить от Италии тевкров владыку?
Пусть мне судьба не велит! Но ведь сил достало Палладе
40 Флот аргивян спалить, а самих потопить их в пучине