Брось: чтобы темными он не испортил пятнами шерсти
390 Новорожденных ягнят, и высмотри в стаде другого.
Редкостным белым руном – коль тому позволительно верить,
Пан, Аркадии бог, обольстил тебя, Феба, обманно,
В лес густой заманив, – и просящего ты не отвергла![297]
Хочет ли кто молока, пусть дрок и трилистник почаще
395 Сам в кормушку несет, а также травы присоленной:
Будет милей им вода, и туже натянется вымя,
Соли же вкус в молоке останется еле заметный.
Многие вовсе ягнят, от вымени отнятых, к маткам
Не допускают, надев им на рыльца намордник железный.
400 То молоко, что они на заре или днем надоили,
Ночью творожат, а то, что потемну иль на закате
Выдоят, в город пастух уносит в плетеных корзинах,
Или, слегка присолив, запасают на зимнее время.
Но и собак не оставь заботой, выкармливай разом
405 Резвых спартанских щенят и молоссов, нравом горячих,[298]
Жирною сывороткой. При таких сторожах опасаться
Нечего будет хлевам ни волков, ни воров полуночных,
С тыла на них нападать не будет ибер несмирённый.[299]
Псами придется не раз преследовать робких онагров[300],
410 Зайцев псами травить, на коз охотиться диких,
Громким лаем вспугнув кабанов, из логов лесистых
Их выгонять; на горах с собаками будешь нередко
Криком своим заводить матерого в сети оленя.
Также учись и хлева ароматным окуривать кедром,
415 Духом гальбана[301] умей отвратную выгнать хелидру.
Чисть кормушки, – не то завестись в них может гадюка;
Трогать опасно ее. От света бежит она в страхе.
Или привыкшая жить в норе, под укрытьем, медянка, —
Худшая стада напасть! – чей яд молоко отравляет,
420 Там приживется – хватай, пастух, тут камни и палки!
Вставшую грозно беду, надувшую шею со свистом,
Смело рази! Побежит она, голову робкую пряча, —
Тела изгибы меж тем и хвост постепенно слабеют,
И уж последний извив по земле еле-еле влачится.
425 Водится злая змея еще в Калабрийских ущельях,[302] —
Вся в чешуе, извивается, грудь поднимая высоко,
Длинное брюхо ее усевают крупные пятна.
В пору, когда из глубин вырываются бурно потоки,
Смочена влажной весной и дождливыми Австрами почва,
430 Эта гнездится в земле у стоячей воды, утоляя
Гнусную жадность свою болтливою лягвой и рыбой.
Но, лишь начнет подсыхать, лишь треснет земля на припеке,
В место сухое ползет и, вращая глаза огневые,
Жаждой томясь, вне себя от жары, свирепствует в поле.
435 Да не потянет меня заснуть безмятежно под небом
Иль где-нибудь на траве полежать среди рощи нагорной
В дни, когда, кожу сменив, обновленная, юностью блещет,
