Бог воздвиг, чтобы он был для нас великим вовеки.[817]
Юноши! С нами и вы почтите подвиг столь славный,
Свежей листвой увенчайте чело и, кубки подъемля,
275 К общему богу воззвав, возлиянье вином сотворите".
Молвил – и в кудри себе Геркулесова тополя ветви
Вплел он, и пали ему на чело двухцветные листья.
Кубок священный своей он наполнил рукой – и немедля
Гости, взывая к богам, над столом творят возлиянье.
280 Ниже Веспер меж тем спустился по склону Олимпа.
Вот подходят жрецы во главе с Потицием ближе,
Факелы держат они, по обычаю в шкуры одеты.
Вновь накрывают на стол: те, что после пира приятны,
Яства несут и алтарь отягчают блюдами щедро.
285 Салии[818] с песней меж тем окружают жертвенник дымный, —
Тополя ветви у всех вкруг висков обвиваются мягко.
Слева – юношей хор, а справа – старцев, и песней
Подвиги бога они прославляют: как задушил он
Змей, что ему в колыбель были посланы мачехой[819] злобной,
290 Как Эхалии[820] он и Трои могучие стены
Приступом взял и сколько трудов он вынес суровых,
Отданный в рабство царю Эврисфею по воле Юноны.
"Ты, кто стрелами настиг, необорный, Гилея и Фола —
Тучи двувидных сынов, ты, сразивший критское диво[821]
295 И под Немейской скалой[822] исполинского льва победивший!
Страшен и Стиксу ты был, и псу, что Орк охраняет,
Лежа на груде костей обглоданных в гроте кровавом, —
Ты же страха не знал: ни чудовищ вид, ни Тифея[823]
Поднятый меч не пугали тебя, был ясен твой разум
300 В час, когда Лерны змея тебе сотней жал угрожала.
Праздник свой посети, громовержца истинный отпрыск,
К нам благосклонен пребудь, Олимпа новая гордость![824]"
Бога песней такой прославляли они, прибавляя
Повесть о Каке, о том, как наполнил он дымом пещеру.
305 Роща вторила им, и эхом холмы отвечали.
Праздничный был закончен обряд, и в город обратно
Двинулись все. Впереди шел Эвандр, удрученный годами,
Рядом с собой удержал Энея он и Палланта
И, чтобы путь скоротать, о многом беседовал с ними.
310 Смотрит Эней, проворный свой взор обращая повсюду:
Место ему по душе. Обо всем расспросить он стремится,
Радостно слушает все, что о древних мужах повествует
Царственный старец Эвандр, основатель римской твердыни:
"Жили в этих лесах только здешние нимфы и фавны;
315 Племя первых людей из дубовых стволов тут возникло.
Дикие нравом, они ни быков запрягать не умели,
Ни запасаться ничем, ни беречь того, что добыто:
Ветви давали порой да охота им скудную пищу.
Первым пришел к ним Сатурн с высот эфирных Олимпа,
