605 В грозный идет ли поход на гиркан, арабов иль индов,
Шлет ли войска навстречу заре, чтоб значки легионов
Римских отнять у парфян.[768] Почитают все как святыню
Двери двойные войны,[769] перед Марсом яростным в страхе;
На сто засовов они из железа и меди надежно
610 Заперты, и ни на миг не отходит бдительный Янус.
Но коль в сенате отцы порешат, что война неизбежна,
Консул тогда, облачен по-габински надетою тогой[770]
И квиринальским плащом,[771] отворяет скрипучие створы,
Граждан на битву зовет, и за ним идут они следом,
615 В хриплые трубы трубят, одобренье свое изъявляя.
Должен был бы Латин, объявляя войну энеадам,
Мрачную дверь отворить, соблюдая тот же обычай, —
Но погнушался отец совершить обряд ненавистный,
Скрылся во мраке дворца, роковых не коснувшись запоров.
620 Тут слетела с небес царица богов и толкнула
Створы своею рукой; неподатливый шип повернулся,[772]
Прочный сломался засов – и двери войны распахнулись.
Мирный и тихий досель, поднялся весь край Авзонийский.
В пешем строю выходят одни, другие взметают
625 Пыль полетом коней, и каждый ищет оружье.
Тот натирает свой щит и блестящие легкие стрелы
Салом, а этот вострит топор на камне точильном,
Радуют всех войсковые значки и трубные звуки.
Звон наковален стоит в пяти городах: обновляют
630 Копья, доспехи, мечи в Крустумерии, в Тибуре гордом,
В Ардее, в стенах Антемн башненосных и в мощной Атине.[773]
Тела прикрытье – щиты – плетут из ивовых прутьев,
Полый куется шлем и надежный панцирь из меди,
Мягкие гнутся листы серебра для блестящих поножей.
635 Больше ни серп не в чести, ни плуг: пропала к орудьям
Мирным любовь; лишь наследственный меч накаляется в горне.
Трубы ревут, идет по руке дощечка с паролем.[774]
Шлем со стены снимает один, другой запрягает
Бьющих копытом коней, или верный меч надевает,
640 Или кольчугу, из трех золотых сплетенную нитей.
Настежь, богини, теперь отворите врата Геликона,[775]
Песнь о царях, что на бой поднялись, и о ратях начните,
Песнь о мужах, что цвели в благодатной земле Италийской
В давние эти века, о сраженьях, в стране запылавших.
645 Сами вы помните все и поведать можете, девы,
Нам, до которых едва дуновенье молвы долетело.
Первым выстроил рать и на бой из Тирренского края
Враг надменный богов, суровый вышел Мезенций.
Юный сын его Лавз был рядом с ним; красотою
650 Только Турн, лаврентский герой, его превзошел бы.
Лавз, укротитель коней и лесных зверей победитель,
Тысячу вел за собой – но вотще! – мужей агиллинских;
