Явлены будут с небес городам и народам окрестным
Знаменья, чтобы они искупили вину и воздвигли
380 Холм над тобой и жертвы тебе на холме приносили;
Место же это навек Палинура имя получит".
Девы слова изгнали печаль из скорбного сердца,
Рад Палинур, что будет земля его именем зваться.
Путь продолжали они и к реке подходили все ближе.
385 Издали, с лодки своей перевозчик старый увидел,
Как они шли меж безмолвных дерев, поспешая на берег.
Первым окликнул он их, прокричав пришельцам сердито:
"Ты, человек, что к нашей реке с оружьем спустился!
Стой и скажи, зачем ты пришел! И дальше ни шагу!
390 Место здесь только теням и ночи, сон приносящей.
В этом стигийском челне возить живых я не вправе;
Был я не рад, когда взял на эту лодку Алкида
Или на берег на тот перевез Пирифоя с Тесеем,
Хоть от богов рождены и могучи были герои.[665]
395 Этот схватил и связал преисподней трехглавого стража
Прямо у царских дверей[666] и дрожащего вывел на землю,
Те госпожу увести из покоев Дита хотели".
Так отвечала ему Амфризийская[667] вещая дева:
"Козней таких мы не строим, старик, оставь опасенья!
400 Не для насилья наш меч обнажен; пусть чудовищный сторож
Вечно лаем своим бескровные тени пугает,
Пусть блюдет в чистоте Прозерпина ложе Плутона.
Видишь: троянец Эней, благочестьем и мужеством славный,
К теням Эреба сошел, чтобы вновь родителя встретить.
405 Если не тронет тебя такая преданность сына, —
Эту узнаешь ты ветвь!" И под платьем скрытую ветку
Вынула жрица и гнев укротила в сердце Харона,
Больше ни слова ему не сказав; и старец, любуясь
Блеском листвы роковой, давно не виданным даром,
410 К берегу лодку подвел вперед кормой потемневшей.
Души умерших прогнав, что на длинных лавках сидели,
Освободил он настил и могучего принял Энея
В лодку. Утлый челнок застонал под тяжестью мужа,
Много болотной воды набрал сквозь широкие щели;
415 Но через темный поток невредимо героя и жрицу
Бог перевез и ссадил в камышах на илистый берег.
Лежа в пещере своей, в три глотки лаял огромный
Цербер, и лай громовой оглашал молчаливое царство.
Видя, как шеи у пса ощетинились змеями грозно,
420 Сладкую тотчас ему лепешку с травою снотворной
Бросила жрица, и он, разинув голодные пасти,
Дар поймал на лету. На загривках змеи поникли,
Всю пещеру заняв, разлегся Цербер огромный.
Сторож уснул, и Эней поспешил по дороге свободной
425 Прочь от реки, по которой никто назад не вернулся.
Тут же у первых дверей он плач протяжный услышал:
Горько плакали здесь младенцев души, которых
