– Угадали, – последовал ещё один вздох, и наводчик удалился.
«Если даже расчёты хитрозадого дедушки верны только на десять процентов, – пришёл к заключению Профессор, – то и тогда это дело стоит того, чтобы ради него отложить все остальные».
Савва Родионович возвращался домой удовлетворённым: удалось-таки произвести нужное впечатление на этого уголовника.
То, что он рассказал криминальному лидеру, было правдой. Алина действительно меняла во время блокады продукты на драгоценности. Но вот откуда она брала тушёнку и хлеб, искусствовед понятия не имел. Все «продовольственные посты» соседки он просто выдумал.
Не располагал Савва Родионович и какими-либо данными по арестованным мародёрам, что, конечно, не снижало достоинств его гениальной формулы, которая – хорошо было видно! – потрясла воображение бандита.
Теперь уж как пить дать эти уркаганы из Алины всю душу вытрясут.
Найдут золотишко, и ему что-нибудь обломится. Не найдут – придётся им её…
В общем, тогда комната соседки автоматически достаётся ему, Савве Родионовичу…
Согласно команде, первым должен был идти Серёга.
Ему нацепили шлем, включили подачу воздуха и рацию, благодаря которой он мог постоянно держать связь с катером.
Павлов взял с собой мощный подводный фонарь и неуклюже, словно медведь, сполз по кормовому водолазному трапу в воду.
Питер уже успел погрузиться во мрак, и даже в свете многочисленных береговых фонарей Нева казалась совершенно чёрной, словно вместо воды она ежесекундно сбрасывала в Финский залив сотни тонн отработанного моторного масла.
Водолазный катер лениво переваливался с волны на волну и противостоял стремительному течению Невы, не забывая о том, что в клокочущей и совершенно непрозрачной из-за нескольких одновременно работающих винтов бездне находится живой человек.
Его соединял с жизнью и внешним миром только сдвоенный шланг, по одной из частей которого в шлем подавался воздух, а по другой, где располагался кабель, поддерживалась постоянная связь с командным пунктом.
Те, кто находился возле этого пункта, чутко вслушивались в каждое слово, произнесённое водолазом. Пытались уловить малейший посторонний шум, который мог означать все, что угодно, – от вращения винта ближайшего буксира до вырывающихся из системы подводного дыхания пузырьков углекислого газа.
– Ничего не видно… Эти поганые буксиры подняли со дна всю грязь, какую только возможно. – В динамике отчётливо слышались прерывистое дыхание Сергея и шум закипающих вокруг шлема пузырьков. – Даже фонарь не светит больше чем на метр. – Судя по тяжёлому и вязкому голосу, Хаммеру здорово доставалось. – Эй, парни, никто не хочет составить мне компанию?.. Можно запросто заблудиться в этом чёртовом дерьме! – И водолаз прибавил ещё несколько вполне обычных для такого случая выражений.
