Алекс облизал сухие губы.
— Да, я понял. Очень мило… а вы видели, как это произошло? Вы следили за этим смерчем в то время?
Марта покачала головой.
— Мы же не можем следить за всеми смерчами, дурачок. Мы охотимся только за большими.
Сарыч сдвинул на лоб очки, утер выступившие от смеха слезы и поправил свою кепку на потном скальпе.
— Эф-шесть, — произнес он более трезвым тоном. — Нам нужен эф-шесть, парень.
— Мы собираемся найти эф-шесть сегодня? — спросил Алекс.
— Нет, сегодня вряд ли, — ответил Сарыч. — Но если когда-нибудь поблизости заведется хоть один, Джерри найдет его для нас.
И он удалился в заднюю часть фургона.
Алекс задумчиво разглядывал зарубцевавшуюся тропу смерча. Марта подвинулась ближе к нему и понизила голос:
— Ты ведь не испугался, а?
— Нет, Марта, — медленно ответил он. — Я не боюсь. Она поверила ему.
— Я сразу могла бы это сказать, еще когда ребята крутили тебя в ультралайте. Ты совсем как твоя сестра, разве что не такой… я не знаю… не такой чертовски стильный и совершенный.
— Я вряд ли выбрал бы такие слова, говоря о ней, — отозвался Алекс.
— Ну так вот, насчет эф-шесть, — быстро продолжала Марта, оглянувшись через плечо. — Эта штука… она виртуальная. В реальной атмосфере никогда не было такой вещи, как торнадо эф-шесть, он существует только в математических моделях Джерри. Но когда эф-шесть наконец разразится, бригада будет рядом. Мы зафиксируем все!
Сарыч появился из фургона с длинной связкой брусьев, стопкой материи и толстой катушкой кабеля. Они с Мартой принялись за работу. Воздушный змей был сделан из весьма необычного материала: что-то вроде голубого муарового шелка с плоскими пластиковыми планками, наполовину запаянными в ткань. Пластик был пронизан сетью волосяных проволочных жилок.
Двое бригадиров с такой любовной гордостью собирали свой змей, что Алекс был тронут. У него даже мелькнула мысль, что их бы надо сфотографировать: они были словно аборигены, исполняющие какой-нибудь замысловатый экзотический танец.
После того как они воткнули, и защелкнули, и заклинили на нужных местах разнообразные брусья и шпангоуты воздушного змея, он оказался около двух метров в ширину. Марте пришлось удерживать его обеими руками — не из-за веса, который был ничтожен, а из-за нетерпения, с которым он порывался поймать ветер.
Затем Сарыч размотал кабель. Трос змея очень напоминал старомодный провод кабельного телевидения.
Сарыч пристегнул двойные оттяжки змея к специальному кольцу на конце кабеля и затем осторожно ввернул разъем, которым он кончался, в гнездо посередине одного из полых брусьев. Змей тут же встрепенулся, наполняясь призрачной жизнью и вздрагивая, словно испуганный птеродактиль.
