Когда я с материалом в руках объявился на пороге его кабинета, то помимо шефа застал там опера Васю Громова, амбала парня, веселого нрава и поведения. Вася сидел на диване, в чем-то оправдываясь перед Михалычем и разводя в расстройстве здоровенными руками. Михалыч же, положив на свой шефский стол деревянный стул, усиленно работал молотком.
– Михалыч, ну не специально я, ты ж пойми… Стулья, наверное, старые, труха сплошная.
– Нечего, нечего на стулья пенять. Я замечаю странную закономерность: как ты что-то раскрываешь, так у меня ломается очередной стул. Почему ты не работаешь в своем кабинете?
– У меня тесновато, сам же знаешь, Михалыч.
– В таком случае бери с собой стулья, они у тебя железные. – Михалыч врезал по гвоздю молотком, прибивая ножку.
– Да кто ж знал-то?! – Вася в сердцах хлопнул ладонью по коленке. – Я ему кодекс показываю, смотри, говорю, сколько тебе светит, а под ним хлоп – стул и ломается…
Михалыч наконец обращает внимание на меня:
– Что тебе, Юра?
– Да вот, по материалу посоветоваться.
– Хорошо, присядь… Значит, Василий Андреевич, так. Еще один стул сломаешь, с кодексом там или без кодекса, очередную квартальную премию отдашь на покупку мебели. Ясно?
Вася горестно вздыхает:
– Ясно.
– Кстати, что там возбудили?
– Сто восемь, часть дваnote 1. Полные обморозки, Михалыч. Спортсмены херовы. Днем в спортзале по грушам лупили, а по ночам на практику выходили. На «куклах» работали. Увидят мужичка поддатого и давай его месить по всем правилам кикбокса. За две ночи два трупа. Я, в общем-то, не из-за того, что они не кололись, кодекс показывал – там и так с доказухой порядок, а просто по жизни обидно… Что им эти мужики датые сделали?
Михалыч ставит стул, проверяет его на прочность мощным нажатием и, убедившись, что ремонт произведен успешно, задвигает предмет мебели в ряд собратьев по гарнитуру.
– Все равно завязывай, Василий.
Вася согласно кивает и, еще раз вздохнув, покидает кабинет начальника.
– Когда меня выпрут из органов, я устроюсь в мастерскую по ремонту мебели,
– усмехается, глядя на меня, Михалыч.
Я понимающе киваю, хотя никак не могу взять в толк, почему, когда человеку показывают кодекс, под ним должен сломаться стул.
– Ну, что у тебя за материал?
Материал отписан мне начальником отдела, и Михалыч, вероятно, не в курсе происшествия.
Я кладу на стол несколько листков, сцепленных скрепочкой.
– Ты мне на словах объясни.
– Ситуация такая. Некий мужичок с металлургической фамилией Блюминг покупал сегодня в универмаге галстук…
