– Нож нашли?
– Нет, не было ножа. Кухонные есть, но они как лежали в столе, так и лежат. Еще вопросы будут? Если нет, я отваливаю. Хочу провести остаток дня в безделье и праздности.
– Вали. И в последний раз предупреждаю – будешь варить сосиски в самоваре, ты покойник. А я врубиться все не могу – не чай, а сплошная отрыжка.
– Пускай Гончар плитку вернет. И собственно, чем ты недоволен? Чай наваристый, как борщ. Добавляй сметану и лопай.
Таничев вылез из-за стола.
– Володь, сгоняем на место. Сами посмотрим для ясности, с соседями потолкуем. Мокруха, конечно, раскрываемая, судя по обстоятельствам. Не заказная. Но девочку еще установить надо.
– И расколоть, – напомнил Казанова.
– Сначала выловить. Улик тут хватит, расколем. Обидно, если она совсем левая. Тогда зависнуть может. Самые поганые варианты – все ясно, а зависает.
Белкин раскрыл блокнот Медведева:
– Петрович, сгоняй один. Я блокнотиком займусь. Это важнее. Что я, мертвых рекламных агентов не видел? Да у меня и людишки, кстати, вызваны. Вот-вот будут.
– Хорошо, оставайся. В РУОП позвони. Таничев оделся и вместе с уже одетым Казанцевым вышел на улицу.
Машины все прибывали и прибывали. Некоторые в сопровождении милицейского транспорта. Это, конечно, не было вызвано соображениями безопасности. Это было вызвано соображениями дешевой рекламы. Одно дело – когда тебя сопровождают быки или частные охранники, другое – когда менты. Менты, может, и уступают в боевой подготовке профессионалам охранных фирм, но они власть. А когда власть у тебя на службе, это приятно и греет душу.
Синие милицейские “Жигули” были единственным представителем отечественного автомобилестроения на сегодняшнем параде. Милиционеры не прятали стеснительно лицо, как раньше, когда охранная халтура только появилась, – теперь они работали официально, по договору. Стесняться надо тем, кто по два – по три месяца не платит грошовую зарплату.
"Форды” и “мерседесы”, “вольво” и “тойоты”, сворачивая с шоссе, узким ручейком текли к большой, заранее расчищенной от снега площадке и постепенно заполняли ее своими лакированно-никелированными телами. Площадки оказалось мало, часть машин выстроилась вдоль обочины.
Работники кладбища привыкли к подобным похоронным процессиям, бандитские войны без перерыва поставляли им клиентуру, так что умереть с голоду кладбищенские не боялись. Тем более, кладбище было доступно не каждому покойнику. Сюда попадали только почетные граждане. В полированных, инкрустированных дубовых гробах с окошечками, дверцами и позолоченными ручками.
