Предков у Сопли нет, живет он, вроде, у тетки-пьяницы вместе со своим десятилетним брательником Васькой, которого, вследствие маленького роста и несовершеннолетнего возраста, кличут Мальком. Самому Сопле под шестнадцать, в моей бывшей школе он числится, но не учится, а Малек даже не числится. Все светлое время суток оба проводят на рынке. Они, наверное, тоже из потерянного поколения, только, в отличие от меня, потерялись давно и гораздо, если можно так сказать, сильнее.
Рынок заменяет им дом, родителей и школу, воспитывая и давая хлеб насущный. Я не представляю, что будет с Соплей и Мальком, если завтра рынок исчезнет. Скорее всего, они исчезнут следом.
Спектр их деятельности весьма разнообразен. Любое начинание, позволяющее протянуть до следующего утра. Все, кроме криминала. Я ни разу ни от Сопли, ни от его братца не слышал рассказов о геройских приключениях, связанных с «гоп-стопом», кражами или «динамо». Единственное исключение – наркотики, которыми, правда, ни тот, ни другой не долбаются, выполняя роль посредников при передаче небольших порцаек от оптовика к покупателю. Все остальное в рамки закона вполне укладывалось: загрузка товара в ларьки, сбор посуды, мытье витрин, мелкая спекуляция сигаретами и телепрограммами, раздача рекламных проспектов, ну, и так далее. Однако декларацию о доходах в налоговую полицию Сопля не торопится подавать.
Сопля с Мальком совсем не одиноки в своем маленьком бизнесе. Таких, как они, на рынке, что ротанов в нашем пруду. И рынок может прокормить всех.
Я вхожу в более старшую возрастную категорию. Туда же входят Шурка и еще несколько моих ровесников. Соответственно, уровень наших интересов повыше, чем у Сопли. До мытья витрин и сбора бутылок мы не опускаемся. Делаем ударение на организацию цивилизованной торговли. Говоря проще, помогаем спекулировать тем, кто сам спекулировать либо ввиду лености не хочет, либо по идейным мотивам не может. Мы тут как тут. «Дядя-тетя, идите, гуляйте или в сторонке постойте. Мы сейчас ваши огурчики толкнем, успевайте только купюры считать». Нас на рынке знают, а стало быть, доверяют. Новичкам или чужакам – кукиш. Сначала завоюй доверие. Иногда торгуем за рынком, вроде коробейников.
Вечером появляется Генерал со своими бритыми «полковниками». Трясет нас, трясет Соплю и ему подобных, трясет всех. Мы платим, потому что боимся. Генерала боятся все. Кому платит Генерал, я не знаю. Может, никому. Генералом Генерала прозвали за то, что на его плечах выколоты старинные генеральские погоны с бахромой. Откуда и когда он появился на рынке, я не знаю. Говорят, что он был всегда. В отличие от местных участковых, которых за год сменилось уже пятеро, Помимо торговли мы крутимся на всем, что приносит радость свободному независимому человечку. Благо рынок есть рынок и располагает к самосовершенствованию. К закату солнца в карманах моих тертых-штопанных джинсов оседает честно завоеванный червонец, иногда больше, половину которого я отдаю матери, а на вторую шикую сам.
