Ленка сначала успокаивала, вспоминая всякие похожие истории из жизни подружек, ругалась, стыдила, предлагая поумнеть и не строить из себя тургеневскую барышню. Потом махнула рукой.
Три года пролетели как один день – уголовные дела, выходные, праздники, сабантуйчики, сериалы, отпуска, больничные, толкотня в метро.
Один раз она случайно услышала про Сережу. Вернее, прочитала в городской газете. В разделе криминальной хроники. В подъезде нашли застреленного коммерсанта-торгаша, связанного с продажей компьютеров и оргтехники. Как утверждал корреспондент, торгаш имел затяжной конфликт с компанией, возглавляемой господином Измайловым С. Да, Сережа тоже торговал компьютерами.
Еще тогда, три года назад.
Марина перезвонила в убойный отдел Главка, уточнила у знакомого опера обстоятельства происшествия, версии. "Да, Измайлов на подозрении, но это ж заказуха, пока исполнителя не найдем, подозрения так и останутся подозрениями. Да, его вызывали, беседовали… Держится спокойно, где-то даже нагло, но глазки бегают. Сомнений, в общем-то, нет, но и доказательств тоже. Работаем".
Марина стала страдать хронической бессонницей. Просто лежала, смотрела в темноту и представляла свою жизнь с ним.
Она ненавидела его, жаждала отомстить, увидеть, как он мучается, желала ему неудач и бед… Но очень хотела, чтобы он вернулся. Она ждала его, совершенно четко осознавая, что он уже не вернется.
Никем не объясненное противоречие, которое, в принципе, и невозможно объяснить…
– Налево… Нет, следующая дверь. Марина вышла из оцепенения, вызванного нахлынувшими воспоминаниями.
Перед визитом в изолятор она задержалась на улице, поправляя сделанный утром макияж и прическу. Сейчас жалела, что не успела еще разок взглянуть в зеркальце. На ней был самый красивый костюм, вчера весь вечер возилась с иголкой, перешивая его по размеру. Последний раз Марина наряжалась в него пару лет назад, на день рождения мамы. Возможно, костюм вышел из моды… – Из коридора донеслось ворчание:
– Командир, ну что за блевотина, в натуре? На телефон, позвони, мне нормальной хавки привезут. От ваших помоев ноги сводит.
– Не надо воровать, тогда и сводить не будет… Проходи, проходи.
– Да кто ворует-то?
Марина прижала ладони к столу, стараясь скрыть дрожь.
– Здравствуй… те.
Он почти не изменился. Чуть располнел да нажил пару неглубоких морщинок, спускающихся по щекам к подбородку. Нет, нет, у него совсем другие глаза. Пронзительно-надменные, глаза победителя. Темные синяки, вызванные бессонной ночью.
