– Отнюдь! – доктор позволил себе улыбку. – Другой бы на вашем месте, Жанночка, еще пластом лежал бы и судно просил! А вас мы уже выписываем.
– Вот это здорово, – Жанна улыбнулась врачу в ответ. – У вас, конечно, хорошо, но дома лучше!
Дверь нерешительно скрипнула.
– Входите, – сказал Семен Алексеевич.
Появилась Ольга, старшая сестра Жанны.
– Ну все, – проговорила та, вставая. – Спасибо вам, доктор, за все! Будьте здоровы!
– И вы не хворайте! – Семен Алексеевич кивнул, и Жанна, поддерживаемая сестрой, выбралась в коридор.
Миновали хирургическое отделение, навечно пропахшее йодно-бинтовыми запахами. Многие из встречных больных кивали Жанне, обменивались приветствиями.
Спускаться по лестнице оказалось трудно. Сразу заныли ноги, напоминая о том, что еще не совсем здоровы. Жанна, сжав зубы, упорно ковыляла со ступеньки на ступеньку. Через каждый пролет приходилось останавливаться и отдыхать.
Когда выбрались на улицу, она с наслаждением глотнула свежего воздуха, и едва не закашлялась. До машины, где их ждал муж Ольги, оставалось пройти с полсотни метров, и сестры потихоньку двинулись к ней.
На середине пути Жанна вдруг ощутила смутное беспокойство. На миг потеряла равновесие, и едва не упала. А когда оправилась, то вокруг женщин, гнусно ухмыляясь, стояли пятеро парней, несмотря на зиму, одетых в черные кожаные куртки. Бритые черепа мокро блестели.
Жанна замерла, понимая, что сопротивляться она сейчас способна так же, как цыпленок ястребу.
Молодые люди смотрели спокойно, но в глубине их зрачков темным облаком шевелилось безумие, готовое прорваться беспричинной агрессией. Верный признак сатанинской секты.
Жанна ощутила, как дрожит рядом Ольга.
Старший из бритоголовых неожиданно усмехнулся, обнажив желтые от никотина зубы. Бросил презрительно:
– Не станем тратить времени на падаль!
Послышались смешки, и юноши в черных куртках шустро исчезли куда-то за спины женщин.
– Ты… в порядке? – прерывающимся голосом спросила Ольга.
– Да, – Жанна кивнула. – Иногда полезно быть "падалью".
До дома доехали без приключений. Последовал мучительный, но к счастью, короткий, подъем, и дверь квартиры, столь долго стоявшей без хозяйки, распахнулась.
Изнутри пахнуло затхлым воздухом давно не проветривавшегося помещения.
Жанна вошла, ощущая, как на сердце стало тепло. Дом, пусть даже не очень большой и богатый, все равно дарил уют и спокойствие.
Все благодушие мигом вылетело из нее, когда на кухонном столе обнаружился лист бумаги, исписанный крупным незнакомым почерком.
