Он сидел на полу, вжавшись в угол между краем пульта и нишей для амортизирующего кокона.
Дернув губами, словно собираясь что-то сказать, Стинов только покачал головой и, снова повернувшись к люку, присел у трапа.
Те, кто успел добежать до челнока, уже укрылись в нем. На песке остались лежать несколько тел, как террористов, так и членов экспедиционной группы. Были ли среди них живые, определить на расстоянии было невозможно.
– Поднимайся! – крикнул Стинов залегшему за трапом Тейнеру и выпустил длинную очередь по машинам террористов.
Пригибаясь, Тейнер вскочил на ноги и нырнул в люк.
– Все целы? – первым делом спросил он тех, кто уже находился там.
– Да вроде бы, – неуверенно ответил ему кто-то.
Автомат в руках Стинова умолк, израсходовав всю обойму.
Террористы тем временем сели в машины и, стреляя на ходу, погнали их к люку челнока, в котором засели их недавние пленники.
Стинов захлопнул дверцу люка и до упора завернул штурвал ручной блокировки.
– Там же остались люди! – возмущенно крикнул у него за спиной Морвуд.
– Ты хочешь присоединиться к ним? – бросив на него быстрый взгляд, спросил Стинов.
Морвуд, ища поддержки, посмотрел на остальных.
– Игорь прав, – негромко произнес Тейнер.
Подбежав к пульту, он щелкнул контрольной клавишей и убедился, что связь с Центром управления по-прежнему отсутствует.
– Кто-нибудь успел засечь время, оставшееся до старта? – спросила у всех сразу Адлер.
Ей никто не ответил.
– Мы что же, летим? – нервно выкрикнул Гаридзе.
– Сядь к пульту, – найдя взглядом Бочкова, приказал ему Тейнер.
– Зачем? – удивленно воззрился на него тот.
– Пересчитай, сколько нас здесь, и введи поправку на лишний вес, – ответил Тейнер и, обращаясь ко всем остальным, добавил: – Приготовьтесь занять места в коконах.
– Черт с ними! – закричал Юрген на своих подчиненных, которые, орудуя прикладами, пытались вскрыть люк челнока с экспедиционной группой. – Их мы уже не достанем! Проверьте тех, что остались! Может быть, среди них есть живые!
Он бросил взгляд на циферблат таймера и в полный голос выругался. До старта, который уже нельзя было отменить, оставалось чуть больше трех минут. Операция, которая должна была стать для него наиболее значимой, которая могла повернуть по-иному всю его жизнь, оказалась бездарно проваленной. Вместе с ним от отряда в тринадцать человек осталось только восемь.
От злости почти не почувствовав боли, Юрген выдернул засевшую в ладони стрелку.
Глядя на кровоточащую рану, удивительно похожую на стигмат, Юрген скрипнул зубами. Не в его правилах было отступать. Он привык бороться до последнего. И у него еще оставался один челнок.
