– Почем теперь шлюхи? – спросил Пакор.
– За пятьдесят сиклей можно сговорить умную…
– А, – сказал Пакор.
В тишине прошуршала льдина, зацепившая гранит набережной.
Пакор сел боком на парапет.
– У тебя курить осталось?
Ахемен протянул ему пачку, потом взял себе.
– А я в последний раз трахался на зоне… – сказал Пакор.
Ахемен сел рядом. Танк ждал их, как большая терпеливая собака. Танк казался родным и теплым, все остальное – чужое. И холоднее всех – Великий Город.
– Когда Нура надавал по яйцам генералу Гимиллу, – сказал Пакор, – стали брать солдат откуда ни попадя. Я сидел тогда за дезертирство. Там почти все за это сидели. Мы какую-то канаву рыли, дохли от дизентерии и просто с голода. Ну вот, приезжает: усики, лаковые сапоги, весь скрипит и пахнет одеколоном. Собрал наших, глядеть не на что: кожа да кости, рожи угрюмые. – Пакор хмыкнул. – Сказал, что отберет, какие годятся, в действующую армию, а остальных пристрелит. Денег у правительства на зеков больше нет.
Он отобрал у Ахемена еще одну халдейканалину и снова закурил. Глаза Пакора замутнели, затуманились: он вспоминал.
– Выстроил в коридоре без штанов, раздал по тазику, велел дрочить. А сам ходит, наблюдает – кто как дрочит…
– И дрочили? – спросил Ахемен с любопытством.
– Еще как. Жить-то хочется. – Пакор бросил окурок в Евфрат, посмотрел, как он исчезает в жадном чреве воды. Мощный поток завораживал, наполнял каким-то животным счастьем. – Сперва взяли тех, кто сразу дрочить отказался. В баню их и чистое белье выдали. Мы про это потом только узнали. Кто кончить не смог – тех, кстати, действительно пристрелили. А нас, когда кончили, стал спрашивать: кто, мол, на что дрочил. Ребята стоят без штанов – глядеть срамно, жопы тощие, в прыщах и красных пятнах… Откровенничают. Таких баб расписывают – слюни текут. До меня дошло, я поглядел в эту сытую рожу с усиками и говорю: «На тебя, блядь, дрочил.» Он меня по морде: хрясь!.. А потом сделал командиром взвода… А потрахать девочку так и не дали. Нас ведь почти сразу всех положили…
– Слушай, – сказал Ахемен, – а ведь мы с тобой дезертиры…
– Похоже, – согласился Пакор. – Ссышь?
Ахемен пожал плечами.
– Не особенно.
– Поехали, я тебе свой дом покажу.
– Пакор… А как это вышло?
– Что вышло?
– Что дезертиры.
– Ты как маленький. Вышло – и вышло. Так оно всегда и бывает, не знал?
Ахемен медленно покачал кудрявой головой.
Пакор ухмыльнулся.
– Ну так будешь знать. Поехали.
– А к моему дому заедем?
– Конечно. Ты далеко живешь?
