– Принимай! – сказал она, смеясь.
Но Мориц не трогался с места. Сердце колотилось у него в горле. Он несколько раз осторожно вздохнул, взял еще одно яблоко и надкусил его.
Кража яблок у Янины не прошла бесследно. Старуха явилась в замок тем же вечером – стучала в запертые ворота, трясла жилистой, загорелой рукой – угрожала; после в сердцах бросила эльзины кеды под стеной и ушла. Она очень сердилась. Мориц и Эльза ели яблоки и смотрели на нее из окна.
– У нее этих яблок – целый сад, – сказала Эльза.
Мориц начал было произносить банальности, вроде: «Если все начнут таскать…», но Эльза перебила его:
– В том-то и дело, что нет никаких «всех»! Здесь их никто не таскает. Только я.
– Она ведь не жадная, – сказал Мориц задумчиво. – Она, скорее, из принципа.
Тучи начали сползаться постепенно. Сперва Мориц даже не понял, что это тучи. Так, громыхнуло невнятно. Но потом тревожащий знак повторился: на улицах Морицу перестали улыбаться. В фирменном мясе «Рассвет» появились жилы и кости; кофе стал жидким; книги в библиотеке сделались неинтересными. Именно те, на которые Мориц успел положить глаз, непостижимым образом поисчезали с полок. Остались детективы, что-то по школьной программе с подчеркнутыми для сочинений цитатами и пачка растрепанных журналов «Приусадебное хозяйство». Ксендз начал смотреть на него сочувственно, а затем и со строгостью. Из городка на замок потянуло неприятным холодком, и в какой-то момент Морицу открылась леденящая истина: с окончанием туристического сезона его из замка попросят.
Он знал причину. Причина была вовсе не в яблоках. Во всем сразу. Ему не следовало брать к себе Эльзу. Вообще не следовало с ней разговаривать, еще в тот первый день. И время еще оставалось. Совсем немного, правда, но оставалось. Изгнать Эльзу, рассказать добросердечной официатке с железным зубом, как измучила его эта взбалмошная девица – и городок снова станет теплым. Ничего необратимого пока не произошло – все еще можно вернуть.
В начале сентября пришла открытка из мэрии. Кусочек желтоватого глянцевитого картона с резкими фиолетовыми буквами: «Прошу явиться в мэрию 10 сентября с.г. для собеседования о целесообразности дальнейшей деятельности в качестве экскурсовода в связи с окончанием туристического сезона» – ничего неожиданного, не так ли? – но Эльза побелела, схватилась за щеки, и из глаз ее запрыгали слезы.
– Это из-за меня! – сказала она. – Я должна уйти! От меня одни беды.
Мориц взял ее за локоть, втолкнул в кладовку, где не было окон, и запер. Она по обыкновению этому не удивилась. Мориц представил себе, как она сидит в темноте, одна, съежившись среди тряпья и старых ведер, и в груди у него тяжко заныло. Нельзя допустить, чтобы Эльза сбежала, но объяснять это он не хотел.
