– Огонь зажги, – велел эн Константин. Вскочил, одеяло на домну Агнес бросил, одеваться стал.
– И госпожа пусть одевается, – присоветовал Рено. – За малым господином Гольфье я послал уже.
– Огня зажги! – заревел эн Константин.
Своротив остывшую жаровню, Рено к ларю бросился, где лучину держали. Под господские проклятия кремнем яростно застучал. Эн Константин, среди холодной зимней ночи в кольчугу облачаясь, так зубами скрежетал, что сам едва искру не высек. Наконец факел запылал.
Домна Агнес, набросив поверх длинной рубахи теплый плащ с рукавами, на мужа вопросительно взглянула. Эн Константин затянул широкий пояс и следом за Рено из комнаты вышел, оставив женщину в одиночестве.
Она подошла к окну.
С пяток всадников и человек десять пеших ворвались на двор. Вбежали в открытые ворота и тотчас рассыпались по снегу, как жуки. Ущербная луна едва их освещала. У самых ворот на снегу что-то темнело. С крыши одной из башен лучники пытались обстреливать нападавших, но в таком мраке стрелы неизбежно летели мимо цели.
Спустя несколько минут в комнату ворвались эн Константин и Рено, а следом за ними и Гольфье. Внук старого крестоносца Оливье в восторге: война!
Эн Константин встретился глазами с женой и в ответ на ее немой вопрос покачал головой.
– Поздно. Они уже здесь. Рено говорит, мы потеряли человек пять, может быть, семь…
– Кто они такие?
– Брабантцы, из наемной своры. Разбойники.
Агнес прикусила губу.
– Перережут они нас, – встрял Рено, как всегда, прямолинейный и совершенно не куртуазный. – Спасайте себя и мальчика, домна Агнес, пока эта сволочь ваши трупы на стенах не поразвешивала.
Домна Агнес слегка наклонила голову, качнув длинными косами, словно хотела боднуть Рено.
– Хорошо, – проговорила она. – Отец показывал мне когда-то… Здесь есть старый подземный ход.
Повернулась и вышла – легкая, стремительная. И невозмутимая: знатная дама перед лицом опасности.
Они спустились вслед за нею в подвал. Впереди – Рено с факелом. Широкий в плечах, едва стены с обеих сторон не задевает, широкий в талии, ремень на брюхе вот-вот лопнет; и стар, да не седеет. Прогнала бы, но любит его эн Константин. Дядька, видите ли. Вырастил их с братом. Сперва Бертрана, потом его, Константина. Теперь за Гольфье присматривает.
Домна Агнес подталкивала Рено в спину рукой в перчатке, направляла, если шел не туда.
За домной Агнес – супруг ее, рыцарь Константин, а за ним – Гольфье, главная ее драгоценность; следом – воины, общим числом девять человек.
