Третий голос – снизу:
– Не совершайте ошибок. Сын мой, любимое мое дитя, вы будете потом горестно сожалеть…
Епископ Фалькон, пеший, без кольчуги, в одном только пыльном дублете. Стоит, запрокинув к Симону светлое, спокойное лицо. Разговаривает с графом бережно, будто с больным.
– Подождите несколько часов, сын мой. Совсем недолго. Подождите.
Симон тихо стонет сквозь стиснутые зубы.
– Прошу вас, – говорит епископ. – Я решу дело миром.
Симон молчит.
Фалькону подводят коня. Ловкий, как юноша, Фалькон садится в седло. Последний взгляд на Монфора – тот будто в странном сне.
Епископ гонит коня в сторону города. Десяток солдат мчится за ним – свита.
Симон долго смотрит им вслед. Переводит взгляд на вигуэра. Вигуэр лежит лицом вниз, пачкая одежду из превосходной дорогой ткани, а на спине у него сидит солдат и сноровисто вяжет ему руки. Еще несколько лучших людей Тулузы валяются снопами в таком же положении. Остальные стоят на коленях, белые как мел.
У Симона проясняется, наконец, в глазах.
– В замок их! – кричит он. – В подземелье! На цепь!
– Брат! – Гюи хватает Симона за плечо. – Брат! Остановитесь!
Симон стряхивает руку Гюи и обкладывает своего брата последними словами.
* * *
Осадив коня у Саленских ворот, Фалькон кричит, чтобы посторонились и дали дорогу. Человек двадцать горожан, вооруженных чем попало, толкутся, преграждая путь. Толкутся бестолково, как овцы. Но вот среди них трое, одетых похуже, а вооруженных получше… И еще один – в кольчуге, и осанка у него что надо, и меч на бедре ладный, и глядит спесиво и с вызовом.
Конные за спиной у епископа сердятся, шумят.
Тот, со спесивой рожей, хватает лошадь епископа под уздцы.
– Назовитесь, – требует он. – Сперва назовитесь, мессен.
Фалькон произносит свое имя. Тотчас же один из горожан – кому и раньше красивое, скучноватое лицо всадника показалось знакомым – выскакивает вперед:
– Это же наш епископ!
– Какой же он «наш»? – Спесивец отворачивается от Фалькона. – «Наш»? В армии Монфора?
– А разве Монфор – не наш граф? – спрашивает простодушный горожанин.
Фалькон повышает голос:
– Скорей, пока не случилось беды!
Лошадь мотает головой. Спесивец выпускает поводья, отступает в сторону. Фалькон теснит горожан.
– Расступитесь! Дорогу! Дайте дорогу!
Он врывается в город. Десяток мчится за ним. Спесивец орет им вослед от Саленских ворот:
– Какая еще беда?..
Улицы наполнены громом копыт. Отряд растянулся. Более двух в ряд даже на самых широких улицах не помещается. Сворачивая в переулок, Фалькон едва не сшиб женщину с угольной корзиной на голове. Корзина обрушивается на мостовую. По камням рассыпается уголь. Прижавшись к стене и пропуская мимо епископа со свитой, женщина плачет и бранится. На волосах у нее сбилось покрывало, грубого полотна, в черных пятнах.
