Особое письмо он обратил самому Симону, умоляя того скорее возвращаться в Лангедок.
* * *
Рамонетовым людям радость глаза застит: думают, если сумели загнать франков в цитадель и вынудили их запереться, так и выкурить их оттуда будет нетрудно.
Ну-ну. Попробуйте.
Ламберт скалит в недоброй усмешке крупные желтоватые зубы.
Десятка два горожан подобрались под самые стены бокерской крепости. Ров хотят засыпать. Наваливают мешки с песком, вязанки дров, охапки соломы. Особенно усердствуют перед воротами.
И сами же вослед своей ноше валятся! Из крепости арбалетчики, скрываясь за зубцами, посылают в них одну стрелу за другой.
С угрюмым любопытством смотрит за этим Ламберт. А сам прикидывает, сколько воды для питья в бочках осталось и велика ли удача Алендрока – хватит ли, чтобы до Тулузы довести или же где-нибудь под Кастельнодари иссякнет. Но вообще слыл Алендрок за человека везучего.
Между тем у ворот поднимается нехорошая возня. Арбалетчики везде не поспевают.
Хворост перед воротами цитадели с веселым треском занимается, и жадные оранжевые пальчики огня тянутся уже к створам…
И… Ламберт недоглядел! Сверху, со стены, на пламя обрушивается, сверкая, широкая лава воды… Господи, целую бочку опорожнили!
Ламберт подбегает, спотыкаясь. Ламберт страшно, хрипло орет:
– Кто?..
Все молчат.
– Кто такой умный?..
Находит, наконец, не в меру расторопного сержанта и долго бьет его перчатками по морде. Хотел бы повесить, но в крепости сейчас каждый человек на счету. Так и растолковал, когда бить утомился.
Однако штурм цитадели не удался. Настал вечер, под стенами сделалось тихо. Ламберт выставил стражу, назначил смену, сам же повалился во дворе, где еще по недосмотру оставалась мягкая травка, и безмятежно заснул.
Пробудил его дождь.
Во всяком случае, с неба на лицо Ламберта упало что-то влажное. Он засмеялся, еще не до конца проснувшись, потянулся рукой к щеке, где чувствовалась влага. Уже рот открыл, думая крикнуть, чтоб подставляли бочки – пусть хоть сколько воды прибавится.
Но тут Ламберт пробудился окончательно. Отлепил от лица то, что пало откуда-то сверху. Поднес к глазам. Губу прикусил мало не до крови, удерживая брань.
Он держал в руке бесформенный кусок мяса, еще липкий.
Огляделся.
Весь двор был усеян кровавыми комками. Ламберт встал, прошелся среди них, нагнулся, поднял еще один. Этот сохранил форму.
Неожиданно Ламберт всхлипнул – как-то бесслезно, горлом. То, что он поднял с земли, было отрезанным человеческим ухом.
