подразделение
«Z», – понял я.
Эти не станут пытаться взять нас «живьем», не станут «изучать».
Но и пытать не станут.
Они нас просто упокоят – быстро и без мучений. Я верил, что им известен такой способ. Они – не садисты, и, на их взгляд, даже не убийцы. Они просто выполняют свою работу.
Работу гробовщиков, если угодно.
Мертвое должно стать мертвым.
Окончательно.
И в чем – то они правы…
Внутренний взгляд распахнулся сразу во все стороны расширяющейся сферой – и мгновенно наткнулся на еще три фигуры за поворотом коридора.
Обошли.
И еще один маячил где-то на самой периферии.
Итого – девять.
Против троих нас.
Сквозь пятнистую униформу без знаков различия ослепительным белым светом сияли спрятанные под ней истинные распятия, и золотое пламя неотвратимой Судьбы горело в груди каждого «святого отца» с автоматической винтовкой в руках.
А вот и сам Бессмертный Монах…
Мой внутренний взгляд уперся в него – и меня словно ожгло огнем! Удар был настолько силен, что я едва устоял на ногах. И все же я успел увидеть!
Увидеть то, что было внутри у Бессмертного Монаха.
Он больше не был человеком. Не был – едва ли не в большей степени, чем мы, вампиры! Внутри него полыхало бесстрастным аквамарином ледяное полярное сияние – и это была даже не Судьба. Это было нечто выше. Нечто настолько надчеловеческое, неотвратимое, что сама мысль о сопротивлении или бегстве от этого казалась нелепой и глупой.
– Когда-то я был человеком, – синим холодом ноябрьского ветра ворвалось в мою голову. – Это вы сделали меня таким. Вы, исчадия Тьмы, ожившие трупы. Вы убили всю мою семью. Я выжил. Выжил и поклялся. С тех пор… Впрочем, это не важно. Стой на месте – и не бойся. Я подарю тебе покой. Тебе и им. Может быть, Он и простит вас. Надейся на это – если ты еще можешь надеяться. Я иду.
Теперь я понимал, почему до сих пор никому из вампиров не удалось одолеть его. Единицы – бежали. Сотни – погибли, упокоились навсегда. Его невозможно победить, убить, уничтожить…
Может быть, это даже к лучшему. Только сейчас я понял, как я устал за все эти годы, за годы бессмысленных смертей, призванных продлить мое бесцельное существование. Он прав. Мертвое должно стать мертвым.
Окончательно.
Я стоял и покорно ждал, глядя на приближающегося Монаха. Только и позволил себе, что чуть повернуть голову – и в последний раз взглянуть на Элис. Увидеть ее глаза. Ее волшебные изумруды, в которых я утонул с первого взгляда, которые стали началом конца для нас обоих.
