Человек, который хотел жить - Дмитрий Евгеньевич Громов

Дмитрий ГРОМОВ

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ХОТЕЛ ЖИТЬ

В первый момент я никак не мог понять, что же меня разбудило, и только через несколько секунд сообразил, что кто-то настойчиво и, наверное, давно стучится во входную дверь. И кто это вздумал ломиться ко мне в два часа ночи? Вылезать из теплой постели не хотелось, но в дверь продолжали настойчиво барабанить, и я понял, что придется вставать. В темноте нащупал висевшие на стуле брюки, рубашку, сунул ноги в тапочки и, поеживаясь, поплелся в прихожую. И кто это может быть? Наверное, адресом ошиблись, или пьяный какой-нибудь. Шляются тут всякие, людям спать не дают...

- Кто там?

- Откройте! Срочная телеграмма!

Телеграмма? От кого? И почему такая спешка?

- Ладно, сейчас открываю.

Первое, что я увидел в тусклом свете горящего над входом фонаря, был неярко блеснувший ствол пистолета. Пистолет был направлен мне в грудь.

- Тайная полиция. Выходите. При попытке к бегству или сопротивлению стреляю без предупреждения.

- Но что я...

- Не разговаривать! Выходите. Там разберемся.

- Но... Дайте мне хоть одеться. И вообще, я не понимаю...

Но тут кто-то толкнул дверь, меня схватили за руку и за ворот рубашки и буквально выдернули наружу. Я даже не понял, как очутился в закрытой машине с решетками на окнах. Рядом сидели двое охранников.

- Куда вы меня везете? Что я сделал? И вообще, по какому праву...

- Разговаривать запрещено. Там разберутся.

- Где - "там"? По какому праву... - я кипел от возмущения, но в этот момент моя гневная тирада была прервана - один из охранников приподнялся; в темноте я даже не увидел удара - левый висок взорвался резкой болью, и я провалился в темноту...

...Ну и приснится же такое! Во рту пересохло, и я приподнялся, намереваясь сходить на кухню за оранжадом. И тут вместо привычной мягкой упругости дивана рука моя ощутила грубые доски. Я вскочил, как ужаленный. Значит, это был не сон! Голые дощатые нары, шершавые стены, зарешеченное окошко под потолком, сквозь которое виднеется ночное, начинающее уже сереть небо с тусклыми звездами. Камера.

Только теперь я почувствовал, что у меня болит левая часть головы, куда пришелся удар охранника. Да, это был не сон. Но за что?! Что я сделал? Может, это ошибка, недоразумение? Они говорили: "там разберутся". Может, действительно разберутся? Ну конечно, не могут же они посадить человека ни за что ни про что! Зачем понадобился тайной полиции скромный математик, никогда не интересовавшийся политикой?! И к военным заказам я не имею никакого отношения. Ну конечно, это ошибка! Утром все разъяснится, и меня отпустят, - я действительно был уже почти уверен, что так и будет.