Адриану нечасто доводилось ездить на телегах — а точнее, только один раз, давным-давно, когда он ещё был совсем мелкий и всюду бегал за Анастасом, а Анастаса тянуло в долину, к деревням, хотя отец запрещал ему ошиваться там без дела. Однажды кто-то из крестьян, возвращавшийся с сенокоса, прокатил их на телеге, и они всю дорогу кувыркались в душистом сене. Анастаса потом, конечно, наказали, и если он после и бегал тайком в деревню, то без Адриана, один.
Он и сейчас был в деревне, без Адриана, а Адриан трясся на раздолбанной колымаге, катившейся по грунтовой дороге вниз с холма. Только душистого сена на сей раз тут не было.
Адриан приподнялся на руках, стараясь удержать равновесие, что было мудрёно в широко раскачивавшейся телеге. У него болела голова, першило в горле, на зубах скрипела какая-то дрянь. Адриан сплюнул несколько раз, прямо себе под руки, но легче не стало. В глазах немного прояснилось, но толку от этого было чуть — луна зашла за облака, и кругом стояла непроглядная ночь. Деревья пролеска неслись мимо, и только стучали колёса телеги да всхрапывала лошадь.
Адриан сел и тут же повалился набок от резкого рывка. Под руками захрустело, в ладонь впилось что-то острое. Адриан отдёрнул руку и уставился на неё, растерянно моргая. Руки, да и весь он, перемазались чем-то сухим и чёрным, этим же сухим и чёрным было усыпано днище телеги.
«Да это же уголь. Я в телеге угольщика!» — понял Адриан, и с этой мыслью память вернулась к нему окончательно. Он вспомнил схватившие его жуткие руки, ещё более жуткую темноту, в которую они его швырнули, и снова ощутил панику. Обернувшись, Адриан посмотрел на козлы телеги, где сидел возничий, и увидел тёмную согнутую фигуру, взмахивавшую кнутом. Если этот человек и услышал возню Адриана, то виду не подал, но хотелось верить, что он всё ещё считает, будто его пленник лежит без сознания. Затравленно озираясь, Адриан отполз к краю телеги. Задний бортик был поднят, и беззвучно соскользнуть с досок никак бы не получилось — оставалось только прыгать. Телега шла ходко, и когда Адриан заглянул за борт, от беспорядочного мельтешения внизу камней и палых веток ему стало страшно. Но оставаться в набитой углём телеге за спиной у жуткого человека было ещё страшнее, поэтому Адриан приподнялся, схватился обеими руками за бортик и, набрав полную грудь воздуха, как перед нырком, подался вперёд…
