– Спасибо.
– Будем пользоваться по очереди.
– А что потом?
– А потом у нас еще есть холодильник для трупа. Вначале мы вытащим оттуда лед и положим в ванну. Это полчаса. Пока вода в ванне не нагреется, в нее можно будет погружаться или опускать голову. Это еще десять минут. Затем будем пользоваться холодильником по очереди. Труп муравья прийдется разморозить.
– Надеюсь, он не оживет.
– Серьезно?
– Нет, конечно. Когда вода замерзает в клетках, кристаллы льда растут в форме маленьких лезвий. Они разрезают стенки между клетками. Поэтому размороженные не оживают. Мы же недавно об этом говорили, разве не так. Но есть еще и глюкотиновый шок, который изменяет форму ледяных кристаллов. Мне приходилось с этим работать – в алье мод для замороженных. Десятки людей заморозили себя, надеясь, что в будущем их оживят. Но они же не хотят лежать голыми. Они хотят, чтобы их тела одевали по последней моде. Бред, правда?
– Тем не менее, – сказал Гектор, – лягушки и рыбы прекрасно переносят замораживание. Лягушки при замораживании выбрасысают в кровь большое количество глюкозы, рыбы пользуются специальным белком – и вода замерзает в виде шариков, а не в виде лезвий. Я видел удачные опыты на человеке. Безо всякого глюкотинового шока. Люди оживали. К сожалению, не целиком. В лучшем случае это заканчивалось гангреной рук или ног.
– Я не верю, что где-нибудь могли ставить такие опыты, – сказал Валин. – Где вы работали?
– В нескольких военных лабораториях. А все опыты проводились с генетическими преступниками. У них ведь нет прав. Более того – нормальные люди их ненавидят, в них видят угрозу. У нас даже был питомник для крокодилов, этих пресмыкающихся пытались приспособить к холодам сибирской зимы. Крокодилам давали возможность поохотиться. Как вы думаете, кого им скармливали живьем?
– Но это ужасная смерть.
– Меня больше пугают нормальные люди, которые это придумали и делали. И, наверное, делают до сих пор.
Она лежала в темноте, прислушиваясь к происходящему вокруг. По всем правилам, с нею уже давно должны были бы покончить. Но муравьи не трогали ее.
Они тянули, они чего-то ждали. Наконец, ее снова подняли и куда-то понесли.
Она пыталась считать повороты, но вскоре сбилась. Несколько раз были ступеньки, больше вниз, чем вверх. Потом ей развязали руки и ноги, но оставили мешок на голове.
Прошли минуты тишины. Ничего не происходило. Она попыталась встать, но не смогла: от долгого лежания в неудобной позе занемели ноги. Когда она стащила мешок, вокруг была только темнота. Несмотря на темноту, она сразу узнала бункер, откуда ее утащили несколько часов назад. Теперь у нее не было шлема, поэтому приходилось двигаться наощупь: она прошла вдоль стены, наткнулась на какие-то палки, добралась до двери и прислушалась. Отвинтила рычаг и открыла, чуть-чуть, на маленькую щелку. За дверью пустой коридор. Никакого движения, и лишь издалека доносятся негромкие звуки, искаженные до неузнаваемости расстоянием и многими отражениями от каменных стенок. Она открыла дверь шире и обернулась в нерешительности.
