К вечеру Хост, уже в своем настоящем теле, вернулся в лагерь.
– Когда мы вернемся, вам грозит казнь второй ступени, – сказал Коре. – При всей моей симпатии к вашим целям и идеалам, я не имею не малейшей симпатии лично к вам, поэтому я не стану просить о смягчении приговора. Поэтому вам лучше не возвращаться.
– Я не собираюсь возвращаться, – сказал Хост.
– Тогда вам придется прятаться в этих лесах до самой смерти. Но это дело будущего. Вы чего-то добились?
– Я выстрелил и попал.
– И что же?
– Я сказал, я выстрелил и попал! Разве этого мало? Он ранен. Может быть, смертельно! А вы лезете с чужими законами.
– Закон есть закон. Вы сами настаивали на законах военного времени, и даже на более строгих. Оружие!
Хост отдал автомат.
– А вынимаю заряды и с этой минуты все припасы буду носить с собой. Он не преследовал вас?
– Я разрушил его нервные центры. Любое животное или механизм…
Но он не умер – или умер не сразу. Конечно, он меня не преследовал.
– Если бы преследовал, то вы бы не ушли. Но если он ранен несмертельно, он скоро прийдет в себя. Если его психика хоть немного напоминает психику живого существа, он либо уйдет, либо попытается напасть. В первом случае нам его не найти, а во втором…
Гора над ними поднималась километра на полтора и разрушалась сверху. Среди леса лежало много больших камней. Внутри каждого такого камня можно было бы разместить двухсотквартирный дом. Еще десяток таких камней висел над их головами. Камни сцепились друг с другом и ждали малейшего толчка, чтобы упасть.
Но вечность для камней – ничто. Такие висячие глыбы могут прождать тысячу лет, пока одна из них решит, наконец, скатиться. Раздался толчок и гора загудела.
Скатт говорил, что здесь не опасно. Висящие камни расположены так, что при падении попадут в строго определенное место. Он даже показывал несколько таких мест.
Это не просто камнепад. Это землетрясение.
Зашуршала мелкая щебенка. Высоко-высоко внизу запрыгал по почти отвесной стенке небольшой камешек, величиной с кирпич; щелчки приближались и вот камень зарылся в глину в десятке метров от лагеря. Еще один толчок. Нависающая глыба шевельнулась.
Коре включил сирену тревоги и чуть не оглох от ее рева.
– В пещеру! В пещеру! В пещеру! – орала сирена. В критических случаях она сама выбирала правильный вариант действий.
Глыба шевельнулась и поплыла. Она падала очень медленно, будто ее поддерживали невидимые нити. Есть еще секунд тридцать, чтобы уйти.
Когда камнепад закончился, оказалось, что вход в пещеру завален снаружи.
