Джефа, как беспринципно-бойкого универсала из дружественного издания, подрядили все скоординировать – прозвониться-договориться-обеспечить-проследить – и написать про каждого экса по текстику-презентации. Съемка, на которой Джеф присутствует в качестве руководяще-направляющей инстанции, затягивается, как водится, – и я уже минут двадцать слоняюсь по здоровенному, пустому почти залу со сменяющимися стаканцами кофе из стоящего тут же автомата, пялясь на оббитую советско-имперскую лепнину с железнодорожными мотивами на высоком облупившемся потолке (в здании, видимо, некогда помещался ДК, в зале – театрик), на бутылки из-под алкоголя невиданных марок, цветные свечи и пожилых кукол с фарфоровыми лицами на полочках-этажерках (вклад новых владельцев, художественно реорганизовавших зал под фотостудию). Сюда, на Гертрудес 101А (“сразу за ветеринаркой, в подворотню и до конца”, извилистый бесконечный проходной двор, двустворчатая, калибра крепостных ворот, железная дверь, широкая голая лестница, нерасшифрованная решетчатая металлоконструкция на площадке), я ломанулся, спровоцированный звонком Джефа в весьма нетипичной для Женьки тональности. “Дэн, надо бы перетереть… желательно побыстрее и не по телефону”. – “А что?” – “Тебе такая фамилия – Кудиновс – говорит что-нибудь?” – “Кудиновс?..” – “Лейтнантс Кудиновс”. Оп… Он, оказывается, Кудиновс… “Он что, тебя вызывал?” – “Сам приходил”. – “Про Сашку расспрашивал?” – “Про тебя…”
В конце концов Джеф отрывается от своих премьеров, спрыгивает со сцены, делает мне рукой, направляясь к дверям. Картинно отдувается: запарился типа, вытягивает “дантонину” из моей пачки. Мы топчемся на грязной шахматной плитке лестничной площадки под той самой НФ-металлоконструкцией.
– Рассказывай, – щелкаю зажигалкой.
– Ну… Приходил этот… лейтенант. На работу прямо, прикинь. В первом часу где-то… Корочки предъявил… Пошли в банкетник…
– Так че ему надо было?
– Ну… про вас спрашивал…
– Про нас?
– С Сашей.
– В смысле?
– Не, ну… естественно, я ему не стал ничего говорить… Ну, типа, знакомая просто… учились вместе, типа так… – Стуча пальцем по перилам, Джеф стряхивает пепел в пролет.
– Ну?
– Ну, про то, что у вас было, ничего не сказал… Вдруг ощущение – будто не дохлый этот Danton White смалю, а славный, длинный, каких теперь не водится, косячище, щедро приправленный коротко шипящими при сгорании маковыми зернами.
– Погоди. Что – “у нас было”?
Женька смотрит внимательно, потом быстро опускает взгляд, мажет глазами по сторонам, затягивается. Снова затягивается.
