Очнувшись через несколько долгих, как пропасть, минут, кинулся к ящику стола, достал пачку сигарет. Руки предательски дрожали – он ненавидел это отвратительное состояние, когда сдают нервы, в общем-то, достаточно крепкие.
Вытянул сигарету, резко дернул клапан зажигалки и прикурил, едва не опалив ресницы. Игорь обычно не курил, но в двух случаях ему страшно хотелось затянуться: когда он нервничал и когда он пил. Пил он, впрочем, мало и редко, нарочно отстаивая репутацию трезвенника («Моя голова – это мой главный рабочий инструмент, – шутил он, – и его надо содержать в порядке…») – это позволяло ему уклониться от постоянных попоек, которыми отмечалось каждое важное, менее важное и даже совсем неважное событие в кругу людей, с которыми он имел дела последнее время. Он предпочитал посмаковать рюмочку коньяку наедине с самим собой – своим любимым и наидостойнейшим собеседником.
Затянувшись, он снова сел на стул возле своего рабочего стола и достал факсы – переписку за последнюю неделю.
Игорь считал разумным вести дела при помощи факсов, а не телефонных звонков: во-первых, факс обязывал к корректности и секретной краткости изложения, тогда как телефон легко располагал к ненужным разговорам – а кто бы мог поручиться, что данная линия не прослушивается заинтересованными лицами? Во-вторых, в случае разногласий он мог всегда предъявить полученный текст – это был документ, а документ имеет способность служить доказательством, чего не скажешь об устном телефонном разговоре. Вот и сейчас они ему послужат: перечитать и восстановить ясность в голове.
«Наша подруга переехала в Европу три года назад. Уточнить местонахождение не удалось. Применять первый вариант?»
Игорь поморщился. «Первым вариантом» в их политической группе называлось давление, имеющее цель припугнуть и добыть информацию. Оно могло иметь разные формы: навести пистолет, к примеру, разумеется, без малейшего намерения убить, или пригрозить неприятностями с близкими – без намерения угрозу выполнить. Существовали и другие варианты действий, вплоть до номера шесть… Но все это было далеко от Игоря, он не имел к этому отношения и никакими вариантами не пользовался, руки и совесть не марал. При всей своей толерантности, Игорь имел определенные принципы, которых придерживался, хотя другим их не навязывал и следования своим принципам ни от кого не ждал. Принципов этих было немного, но одним из них был: никакого насилия.
Чтобы оберечь свои принципы от конфликтных разногласий с установками и действиями других людей, Игорь просто-напросто никогда не брался за сомнительные дела. И теперь он проклинал себя за свою неосмотрительность. И вот, пожалуйста: уже пошли разговоры о «первом варианте»! А там и до других недалеко! И как он только позволил втянуть себя в это дело…
