Отчего же мне казалось, что счастье все еще впереди? Разве все то, что у меня уже было, не было счастьем? Может быть, все дело в том, что Игорь мне слишком легко, без борьбы достался? Или это фокусы человеческой неблагодарной природы, выраженной поговоркой «что имеем, не храним, потерявши – плачем»?
…Должно быть, Игорь, как всегда, что-то учуял. И взял меня в Париж, куда собирался ехать по каким-то важным делам.
Он сказал, что было бы весьма разумно мой английский дополнить еще и французским, и притащил мне перед самым отъездом интенсивный курс французского языка.
Глава 2
ОТРАЖЕНИЕ ПОКИДАЕТ ЗЕРКАЛА
Кончался август 1995 года. Париж встретил нас жаркой ленивой негой отпускного периода. Было удивительно из московских августовских дождей и наступающих холодов, агонии нашего русского лета, попасть в солнечную, по-весеннему сочную зелень и цветы, в веселую пестроту витрин, магазинов и кафе, в толчею туристов на Елисейских Полях, залитых ярким летним солнцем. Город этот мне понравился сразу, и я с удовольствием бродила по нему, пока Игорь мотался по каким-то делам.
Вечерами мы гуляли или катались по Парижу на машине, которую Игорь взял в аренду, ходили ужинать на Елисейские Поля и на Итальянский Бульвар, частенько с какими-то людьми, причем русскими, из того самого разряда, с которым я клялась никогда не иметь дела… Удивительно, до чего они похожи друг на друга, у них даже затылки одинаковые: жирные и коротко стриженные, они одинаково тупо щетинились каким-то неуместно-мальчишеским, коротким ежиком…
Иногда мы ужинали с Игорем вдвоем – это было лучше всего. Вечерний воздух был тепл и влажен, народ толпами ходил по улицам, гоняли на роликах мальчишки, кафе и ресторанчики обдавали запахами снеди, за столиками, прямо на тротуарах, рассиживался праздный люд, глазея по сторонам, и черные официанты в длинных белых фартуках увертливо сновали между клиентами и прохожими. Мне было хорошо и как-то радостно в Париже. Внутри меня будто все улеглось, замерло, затихло…
Ну да, вы правильно поняли – как природа перед грозой.
В один из последних дней нашего десятидневного пребывания в Париже я, как уже повелось, слонялась днем по каким-то улицам… Я шла и глазела на витрины, а оттуда, вспыхивая время от времени в светлых глубинах зеркал, глазело на меня мое отражение, и мне оно очень нравилось: каждый раз, когда я на него взглядывала, оно мне улыбалось!
Так мы и шли, довольные друг другом.
Но потом произошло нечто странное. Мое отражение оказалось не справа от меня, а слева, на противоположной стороне улицы! И шло оно мне навстречу! Размахивая руками, как и я, но как-то уж очень независимо…
