– У тебя плохие новости?
– Да я не знаю сам, – сказал Валерий, – просто я видел сегодня того самого чертика.
– Живьем?
– Нет, нарисованного на обложке журнала.
– Как назывался журнал?
– Я не посмотрел.
– Зря. Нужно было запомнить номер и название. Тогда бы мы все проверили. Пока будем считать, что это только совпадение.
Было еще что-нибудь?
– Да. У меня страшные мысли.
– Это бывает. Расслабся и помечтай о чем-нибудь. О будущем счастье. Мечты о будущем счастье успокаивают.
– Я именно это и делаю, – сказал Валерий.
Это нужно сделать быстро, – думал он, – Прямо сейчас.
Вернуться и убить ее. Это мгновенная боль. Как будто вырвать зуб. Быстрая боль и долгое счастье после. Девушки шли впереди, смеялись и расплетали косички.
Девушки шли впереди, смеялись и расплетали косички.
Валерий догнал их и обнял за талии, сразу двоих. Левая даже не удивилась, а правая возмутилась поначалу, но быстро остыла. На ней было короткое темно-синее платье. Ее лицо было красивым, но слишком круглым.
– Привет, красавицы!
– Привет. На кого ты орал по телефону?
– На одного друга. Он работает врачом по психам и не понимает нормального голоса.
Круглолицая пискнула, а другая расхохоталась. Валерий пристально посмотрел на круглолицую – в ее глазах было ожидание. «Жаль, что слишком молода», – подумал он.
– Куда мы пойдем? – спросила она с тем же ожиданием в глазах.
– Никуда, – сказал Валерий. – мне нужно идти убивать свою любовницу. Нужно это сделать прямо сейчас.
Ее глаза улыбнулись, но сразу остыли: как же так, ведь мы же разговариваем, ведь мне же повезло, ведь я встретила тебя наконец-то?
Она молчала.
– Правда, это правда, – сказал Ваплерий. – Мне точно нужно идти. Извини, что ничего не получилось.
– Ничего.
– Какой-то непонятный, – сказала подруга, когда Валерий отошел. – Что это с нами случилось? У меня уже проходит, а у тебя?
– Нет еще. У меня не пройдет.
– Какой-то непонятный, – повторила подруга.
Дальше они шли молча.
Людмила постирала покрывало и собиралась вешать его на балконе. Во второй раз она была осторожнее. На балконе оставался еще один дощатый ящик, но Людмила решила не рисковать и принесла из комнаты стул. Так надежнее, хотя все равно страшно. Все равно страшно смотреть вниз, если знаешь, что перила – лишь видимость защиты. Надо что-то сделать.
Она проверила прочность стульчика. Все же лучше было бы, если бы кто-то поддержал, подумала она. Куда он пропал? А я на самом дееле боюсь, такая трусиха. А что, если привязать еще одну веревку, пониже? Ведь вешать белье придется еще не раз.
