– Какое общество! – утрированно восхитилась Ирина. – Один – моряк с двухсотлетним стажем, другой – чуть ли не Рюрикович…
– Именно. Нам с тобой не чета, – кивнул Левашов. – И, как и наш друг Андрей, Воронцов страдает несколько преувеличенными понятиями о чести и достоинстве личности, что начальством не поощряется. За это и претерпел. Ему еще повезло, что сумел уволиться из ВМФ. А то бы до смерти командовал буксиром где-нибудь поближе к линии перемены дат.
– Рыцари без страха и упрека, – съязвила Ирина. – Не слишком ли их много в нашей компании на душу населения? Впрочем, ты его, кажется, обожаешь?..
– По крайней мере – рад, что он считает меня своим другом…
– Ну-ну, – сказала Ирина, глядя вдаль между Левашовым и Новиковым.
Олег отчетливо почувствовал себя лишним и, неловко пожав плечами, шагнул к лестнице. Его не остановили.
…Часа через полтора Ирина в сопровождении Берестина и на всякий случай Шульгина поехала к себе домой за вещами, а Воронцов с Левашовым отправились за билетами.
Когда все вновь собрались у берестинского камина, заменившего тот символический очаг, от которого отправляются в путь и к которому непременно положено возвращаться из странствий и походов, Новиков взял гитару и постарался рассеять овладевший душами минор, исполнив несколько старинных, никому не знакомых романсов.
Потом Андрей посмотрел на часы, и все сразу вновь погрустнели. Заканчивался еще один порядочный кусок жизни.
– Вот у древних китайцев было проклятье: «Чтоб тебе жить во времена перемен», – сказал Шульгин в пространство.
– Мудро, – согласился Воронцов. Остальные промолчали.
– Доверенность на машину мы не оформили, – вдруг вспомнила Ирина, – она бы вам пригодилась…
– Ничего. Надо будет – мы и так… – Новиков думал сейчас о другом.
Уже на улице Шульгин неожиданно сказал:
– Извините, ребята, на вокзал я вас не смогу проводить. Деловое свидание. Да и все равно в машине шестерым не положено. Так что счастливого пути. Будет трудно – пишите… – и он пожал руку Берестину, поклонился Ирине и не спеша пошел в сторону перекрестка.
– Чего это он вдруг? – спросила Ирина.
– Мало ли что… У человека жена в отпуске. Лови момент. А он и так третий вечер подряд на наши дела тратит, – доверительно наклонился к ней Новиков, но Ирина видела, что он говорит первое, что пришло в голову, даже не стараясь быть убедительным. И не пытаясь замаскировать ложь привычной и успокоительной иронией.
…Проводница начала загонять отъезжающих в вагоны. Ирина совсем расстроилась, глаза ее повлажнели. Она расцеловалась с Левашовым и Новиковым, а Воронцову протянула руку, и тот галантно коснулся губами ее запястья.
