Ну, не хочется ему идти в клинику. Ему вообще ничего не хочется делать. Ему хочется просто жить. Хочется проснуться утром и понять, что все позади. Или, еще лучше, что ничего вообще не было. Просто не было.
А проснуться хочется обязательно рядом с Витой. Обязательно.
Но он великолепно понимает, что все равно завтра придется делать то, что прикажет ему Арсений Ильич. Все равно. Так, может, подождать, что именно ему прикажет хозяин? И это позволит понять, чего хозяин хочет?
Шатов достал из кармана ключ. Покрутил его в руке. И остановился. Он забыл этаж.
Так и должно было случиться. С ним всегда именно так и происходит. Он забыл ее этаж. Третий или четвертый? Нельзя же ходить по квартирам и тыкать в дверь ключом. Что же делать?
Ехать на проспект Индустрии. А потом искать ее в аптеке? Она сказала прийти сюда.
Шатов вошел в подъезд. Медленно поднялся на второй этаж, прислушиваясь к своим ощущениям. Запах? Он помнил только, как пахнет ее тело – легкий запах сирени. Что еще? Что?
Свет горит только на первом этаже. На остальных – полумрак. Он не обратил внимания ни на цвет двери, ни на номер квартиры.
Третий этаж. Не здесь. Или все-таки эта дверь? Однокомнатной квартиры. Прямо. Или нет?
Ну, нельзя же быть таким идиотом. Нельзя. В него стреляли? Ну и что? Он убегал сквозь ночь? Ну и пожалуйста, только это не дает ему права забыть…
На лестнице четвертого этажа кто-то сидел. Прямо на ступеньках. Шатов вздрогнул. Потом присмотрелся и сел рядом.
– Извини, – сказал Шатов, – я забыл номер квартиры. Но я пришел. Хочешь, я открою замок?
– Не сможешь, Евгений Шатов, – жалобным голосом сказала Вита и прижалась лицом к его плечу.
– Ты уже сменила замок?
– Я дура, – заплакала Вита, – я в темноте спутала и отдала тебе ключ от аптеки. Я так испугалась, что ты не сможешь открыть дверь…
– Ты бы так и сидела? До утра? – комок подступил к горлу.
– Не знаю. Я когда поняла, что… Я ничего не соображала. Я просто хотела тебя дождаться. Правда, я дура?
– Никто, слышишь – никто, – Шатов осторожно поцеловал Виту в солоноватые от слез губы, – никто не смеет называть мою любимую женщину дурой. Никто и никогда.
– Даже твоя любимая женщина? – еле слышно спросила Вита.
– Она – в первую очередь. И дай мне, пожалуйста, ключ.
