Лично я на отсутствие воображения никогда не жаловался и потому вывалился наружу не быстро, а очень быстро.
Этап шестой: достать из кармана парашют и надеть его. Спокойно, не торопясь, ведь если вы будете при этом нервничать, у вас наверняка либо клапан заест, либо стропы перепутаются. А до земли-то не так уж далеко...
Этап седьмой: лежать, уткнувшись мордой в грязь, пока слетевшиеся со всей округи бело-зеленые стервятники ползают над полем, просвечивая прожекторами каждый паршивый колосок неопшеницы. Долго лежать.
* * *
– Да-а, паренек, видать, сегодня был не твой день, – доверительно сообщил мне водитель аэробуса.
Я вздохнул, согласно кивнул, огляделся – кроме меня и водителя в аэробусе были лишь пожилая негро-китаянка да парочка гуппи на заднем сиденье. Пустой рейс, и ничего удивительного – мало кому стукнет в голову посреди ночи тащиться через океан.
– Осторожно, люк задраивается. Следующая остановка – Бостон-Ньюпорт.
– А долго лететь-то?
– Ну-у, – задумчиво протянул водитель, – если над Атлантикой пробок не будет, минут за сорок дошкандыбаем.
– Хорошо бы...
Хочу домой! Ванну, массаж и спать! Впрочем, начать спать можно уже в ванной.
Я осторожно (ночной заплыв через Рейн избавил меня от грязи с пшеничного поля, но, карабкаясь на берег, я поскользнулся... три раза) – присел на сиденье и снял очки. Посмотрел на них, тоскливо вздохнул и попытался вспомнить, в каком кармане лежит салфетка для протирки оптики.
– Это что у тебя, инфор такой новый?
Ну вот. Начинается.
Сначала они всегда спрашивают про очки. Потом следует вопрос об одежде. Некоторые, самые проницательные, догадаются осведомиться о моем возрасте – и, услышав ответ, обычно отодвигаются подальше. Словно законной, в государственном медцентре произведенной генетической модификацией можно так вот запросто заразиться воздушно-капельным путем.
Но сначала они всегда спрашивают про очки.
– Это очки, – сказал я. – Старинный оптический прибор, предназначенный для коррекции недостатков зрения.
– Ч-чего?
– Коррекции недостатков зрения, – повторил я. – Вижу я без них плохо.
– А...
– Лечению не поддается, – уточнил я. – Пробовали пересадить здоровые – отторгает.
– А...
– Пробовали. И не только это. Бесполезно.
– Эк оно, – озадаченно моргнул водитель. – Ну а почему эти...
– Очки.
– Очки, а не инфор?
– Я в обычном инфоре одну рябь вижу, – пояснил я. – Приходится индивидуально, на заказ делать. И платить – дорого. Он у меня дома лежит, на полке. А стекла – они дешевые.
