– Всё, всё, успокойся, – прошептала Стаська. – Повязку наложить осталось – и всё. Не трясись.
Легко сказать…
Засыпала она ранку антисептиком, задумалась на миг – куда, место-то на плече не самое простое, – и начала заматывать…
– Вот. Готово.
И как она это сказала – я даже не лег, упал, как подкошенный. Отвалился. Лежу, потолок пытаюсь разглядеть… чувствую, как пальчики ее вдоль бинта скользнули.
– Ты чего?
– Проверяю, как затянуто.
Я эти пальчики здоровой рукой поймал, прижал ладошку к шее – точь-в-точь, как недавно. И такие чувства откуда-то из глубины нахлынули…
– Спасибо тебе за то, что сделала, за руки твои нежные… удивительные. Принцесса моя…
* * *
Отключился я под утро – и почти сразу же проснулся оттого, что меня как раз за больное плечо трясти начали.
Глаза открываю глаза – что за хрень? Стаськи рядом нет, а трясет меня маленький сутулый тип в сером балахоне. Причем несет от него точь-в-точь, как от груды мусора, причем не абы какого, а консервов просроченных, помоев… ну или просто дерьма.
– Мне, – заявляет этот вонючка, убедившись, что я проснулся, – нужна информация.
Ну и барабан тебе в лапы, думаю, я-то здесь при чем?
– А ты кто вообще такой?
– Я, – заявляет тип, – офицер службы безопасности Ретмэн К. Ретмэн.
– Что еще за служба безопасности? – недоумеваю. – Контрразведку знаю, тайную полицию знаю…
– Вы обязаны отвечать на мои вопросы.
Не знаю почему, но в это я поверил – уж больно нагло этот тип держался. Классические такие полицайские замашки, когда бляху получил, идет и думает, что все теперь должны ему эту бляху целовать и вылизывать… от носков ботинок и выше.
Ладно, думаю, посмотрим… я ведь все-таки теперь тоже хоть эрзац, но все же офицер, просто так на хлеб маслом не мажусь.
Что-то меня в этом типе смутило… что-то с ним неладно было, но вот что, понять я пока не мог. Голова после всего, что ей за последние часы пережить довелось, абсолютно никакая. Не башка, а ночной горшок, ватой набитый!
– Так чего вам надо?
– Меня, – заявляет тип, – интересует объект, похищенный у господина Рачека.
Я попытался вспомнить… больно, черт! Рачек, Рачек… фамилия, похоже, чешская, только вот не припомню я среди наших батальонных чехов такого. А не батальонных… так их всех вспоминать – на полдня работы.
– Итак? – тип от нетерпения аж усами зашевелил.
– Сейчас, – забормотал я, – не так быстро. Рачек… что же это за Рачек такой?
Ни хрена не вспоминается.
Сижу, смотрю тупо перед собой, на Ретмэна этого, тот все больше нервничает… и вдруг до меня доходит! Усами он шевелит! Длинными такими… да он же крыса!
