Ванная комната, опять же… в этом чугунном бассейне впятером, полным экипажем можно спокойно купаться, да что там – заплывы на время устраивать, от края к краю.
Ну а спальня – это уже был просто, как говорит Вольф, coup de grace [24]!
Как увидел кровать эту роскошную – парча, бархат, шелк, в одной подушке утонуть можно, а по всей кровати – на «кузнечике» круги спокойно нарезать, не боясь свалиться… увидел я эту роскошь и решил, что вся меньшовская дивизия, да что там, вся Армия Возрождения России, явись она сейчас под этот особняк, не помешает мне на этой кровати подрыхнуть. Хоть сколько-нибудь – час, полчаса, да хоть пять минут! – но рухну я, такой вот как сейчас: грязный, пропахший солярой и кордитом, на эту кровать, не снимая ботинок, завернусь в покрывало и усну. А потом десять раз меня убивайте, на куски режьте тупыми стеклами – сдохнет фельдлейтенант Эрих Босса со счастливой улыбкой на харе, потому как раз в жизни задрых как человек, а не как тля никчемная!
Упал мордой в подушку и лежу, балдею.
И тут Стаська зашла.
– Эрик!
– Ы?
– Как тебе не стыдно… в грязных ботинках – в кровать! Свинство же!
– Угу, – забулькал я сквозь подушку, – свинство. А я – свинья и сын свиньи и вообще ничего ты не понимаешь. Это ж самое наипервейшее удовольствие – влезть вот так во что-нибудь чистое и красивое, да изгадить его к такой-то матери!
– Издеваешься? – обиженно осведомилась моя графиня.
– Разумеется.
Присела она рядышком на край кровати…
– Стась, скажи, а у тебя такое же вот постельное пространство было или еще больше?
– Меньше. Намного меньше.
– Как так? – удивился я.
– Старинная кровать была, – поясняет она, – и, потом, я ведь с самого детства вверх не особо тянулась… так что хватало. Вот у отца с мамой кровать действительно была еще огромнее… – запнулась, отвернулась.
Я перекатился, сел рядом.
– Прости, – зашептал. – Не хотел напоминать… вышло так… по-дурацки.
– Все в порядке, – улыбнулась она мне, а в глазах бусинки слез горят. И вдруг неожиданно: – Хочешь, шею помассирую?
– Давай.
Очень даже кстати она это предложила. Считай, с утра я головой вертел… так что мышцы впрямь ноют и вполне чувствительно.
Растянулся снова на кровати, Стаська на меня сверху уселась и начала разминать потихоньку. Честно говоря, не очень-то это у нее получалось – пальчики тонкие, нежные, а вот с силой проблема.
И все равно… минут через пять чувствую – размягчаюсь, расплываюсь, утекаю куда-то…
– Стась, – еле пробормотал, – если ты еще продолжишь, то потом будешь меня по всему полу с тряпкой в ведро собирать.
