Нидинту-Бел расхаживал нервной поступью по приемной зале дворца Верховного жреца, яростно выталкивая из себя недобрые слова, жгущие его сердце.
– Это и был твой план, Гаумата? Тебе он удался! Три дюжины убитых, без малого пять дюжин раненых. И если бы мои молодцы не отогнали чудище факелами, он бы истребил много, много больше.
– Это все пустое, – досадливо поморщился Верховный жрец. – И быть может, играет нам на руку.
– Как же? – хмыкнул побочный сын Набонида. – В народе сейчас только и разговоры о том, что Даниил призвал на их головы дракона. Гаумата, я ведь просил тебя совсем о другом! Я хочу эту девушку из лавки у ворот Иштар. Она должна быть моей. А ты что устроил?
– Кто же знал, что, если открыть глаза дракона, он действительно проснется?! – недовольно огрызнулся Первосвященник. – Их не открывали уже пять или шесть поколений!
– Если бы вы действительно относили чудовищу еду, а не жрали ее сами, возможно, он бы не был таким голодным.
– Ты не ведаешь, о чем говоришь! – вскипел Гаумата. А затем сказал, успокаиваясь: – На такой жаре еда все равно бы испортилась. Но послушай меня. Мы сделаем так: по старинному поверью умилостивить гнев дракона может красавица, отданная ему в наложницы…
– В наложницы дракону? – скептически пожал плечами начальник городской стражи. – Что за чушь?
– Не перебивай и не богохульствуй, – нахмурился Гаумата. – Так вот. Я объявлю, что та, на которую пал выбор, – твоя Сусанна, дочь Иезекии. Ты отведешь ее к пещере, но в это время я уже закрою ему глаза, и дракон снова уснет. Затем в городе будет объявлено, что ты смог умилостивить Мушхуша, а стало быть, тебе, как победителю, принадлежит то, от чего он любезно отказался.
– Ты хитер, Гаумата, – усмехнулся обрадованный царедворец. – Но что, если Даниил увяжется за мной?
– Ты дашь мне об этом знать, и я закрою глаза после того, как дракон убьет этого выскочку.
– А если вдруг Даниил прикончит его?
– Не забывай, дорогой родственник, что Мушхуш принадлежит Мардуку, и не менее хранит этот город, чем твоя стража. Если вдруг проклятому эборею удастся то, о чем ты говоришь, у стен его встретит разъяренная толпа, и тут ему будет не до фокусов.
– Толпа? Кто тут говорит о толпе? Не ее ли наблюдали мы нынче днем под стенами дворца. Нет уж, как знаешь, а о Данииле я позабочусь сам.
Даниил ликовал: сейчас он и сам готов был поверить в свое божественное предназначение. Все удалось просто замечательно. Конечно, жаль бедолаг, попавших в лапы чудовища, растерзанных им или раздавленных ударами хвоста размером с ливанский кедр. Но с другой стороны, следует признать, что появление дракона было как нельзя кстати. Не окажись голодная тварь в этот миг над Вавилоном, и, вероятнее всего, быть растерзанным предстояло самому Даниилу. Так что мятежники получили, что заслужили. Однако не менее, чем спасение, радовала Намму весть о том, что Сусанна и вся ее семья не пострадали во время народного буйства. Стража ворот Иштар, которую Иезекия бесплатно угощал долгие годы, пустила его с чадами и домочадцами укрыться в надвратную башню. Конечно, дом его пострадал, как и прочие дома эборейского квартала. Однако теперь по приказу Валтасара по городу ходили специальные отряды стражи, и если где-то у кого-то обнаруживалось награбленное, имущество возвращалось хозяевам, а пойманный на горячем облагался штрафом от десяти до пятидесяти сиклей серебром в казну. Сколько уж добра и денег при этом прилипло к рукам стражи, не поддавалось исчислению. Но кое-что из похищенного все-таки было возвращено прежним владельцам.
