С недавних пор Руслан Караханов понимал смысл заковыристых выражений вроде полихронорбическая модель вселенных или темпоральный континуум. Слышал он и о пресловутых орбигенетах – своего рода бородавках на привычном для восприятия мире. Обычно такие странные образования не представляли ни особого интереса, ни угрозы. И максимум, что могло с ними произойти, – это самоликвидация. В противном случае их ожидала фаза тени. Они служили Институту полигонами для испытаний, прочим же – источником всевозможных дежа-вю и вещих снов.
– Проявляйте любознательность, – между тем продолжал разработчик. – Собирайте легенды и мифы, постарайтесь вызнать, каким образом и насколько плотно эти люди общаются с богами. Мы должны выяснить все это досконально.
– Тому есть серьезные причины, – уточнил Руслан, – кроме, понятное дело, естественного академического интереса?
Ученый муж поправил массивные очки на переносице:
– Цивилизация, о которой идет речь, – начал он, – по идее, существует уже несколько тысяч лет, но, по непонятной причине, проходчики не смогли углубиться более, чем на полвека до срока твоей высадки. Причем энергетические завихрения у данного рубежа таковы, что заставляют предполагать, будто сей мир постигла какая-то непонятная, но весьма мощная катастрофа. У него словно нет прошлого! С этим-то нам и предстоит разобраться!
За те считанные дни, которые Даниил жил при вавилонском дворе, Руслан, пожалуй, узнал больше, чем за предыдущие месяцы. Однако теперь это знание наваливалось штормовой волной, грозя смыть хрупкое строение грядущего освоения данного орбигенета.
Намму глядел на приближающихся чужестранцев, как глядел бы на оживших каменных истуканов, молчаливо несших службу на парадной лестнице обращенного в руины царского дворца в Ниневии. В прежние годы, выискивая среди караванщиков простаков, желающих расстаться с монетами в обмен на его выдумки, он встречал много различных людей: свободных и рабов, воинов и торговцев, беглецов и охотников. Здесь бывали и ясноглазые эллины с удивительно светлой кожей и кудрями до плеч, и черные как ночь ливийцы, и скифы, похожие на Кархана, и горбоносые выходцы из страны, прежде именуемой Урарту…
Но таких ему видеть до сей поры не приходилось: глаза одного из драконьих наездников сияли, как солнечное небо, Другого же – по цвету напоминали тучи в сезон дождей за миг перед тем, как сквозь них проглянет солнце. Он и представить себе не мог, что бывают такие глаза. Впрочем, как и подобные волосы. У первого незнакомца они были белые, у второго – несколько темнее, но тоже неслыханно светлые. Одежда их напоминала скифскую, однако ни на ком из этого племени она не сидела столь кривобоко. Подойдя к всадникам, один из чужаков произнес что-то на странно звенящем языке. Другой его поддержал. Кархан не замедлил с ответом и, кивнув на Даниила, сказал что-то, должно быть, представляя его соратникам.
