– А вы-то сами что здесь делаете? – несколько охлаждая клокотавшее в укрытой железом груди возмущение, огрызнулся кавалерист.
– Я не обязан вам отчитываться! – гневно рявкнул я. – И уж подавно не обязан выслушивать дерзости от младшего офицера!
– Это вызов? – расплываясь в недоброй улыбке, холодно отчеканил кирасир. – Что ж, мое имя – Гастон Бувеналь, лейтенант второго эскадрона четырнадцатого кирасирского полка. Если нам суждено пережить сегодняшний день, я радостно встречусь с вами без лишних свидетелей, мсье…
– Майор Луи Дюфорж, командир батальона седьмого линейного полка, – четко отрапортовал я. – К вашим услугам.
– Командир, – не спуская пристального взгляда с наездников, проговорил Лис, – вроде бы базилевс запретил дуэли в действующей армии.
– Ничего! – успокоил я соратника. – Полагаю, вскоре после нынешней победы снова будет заключен мир.
Новое ядро рухнуло на лед, образуя в нем широкую прорубь и взметая фонтан холодной воды. Раздосадованные кирасиры поворотили коней, наперебой желая нам с лейтенантом скорейшей встречи. Должно быть, в своем кругу тот слыл отчаянным рубакой.
Бой продолжался, и лишь всевидящим Норнам, плетущим нити человеческих судеб, было ведомо, кому из храбрецов, сошедшихся грудь в грудь посреди узкой долины вблизи Моравских гор, суждено пережить клонящийся к перелому день.
Утренний туман развеялся, и небо, затянутое тучами, просветлело так, словно Господь Вседержитель наблюдал из заоблачных высей, на какие безумства способны его возлюбленные чада ради великих идей, не стоящих чернил, затраченных на их подробное описание.
Проследив за удалением незадачливых охотников, мы с Лисом вернулись к прерванному занятию: оттаскиванию убитого коня.
– Вы что же, действительно русские? – морщась от боли, поинтересовался раненый офицер.
– Не совсем. Я австрийский офицер, – признался я, наконец освобождая застрявшую в стремени ногу гусара и взваливая его себе на плечи. – Сергей, не забудь штандарт, – скомандовал я.
– Вот уж мог бы и не говорить, – оскорбился Лис, поднимая лежащее на земле древко.
– Позвольте мне представиться, господа, – склонил голову спасенный офицер, когда мы вновь очутились под изрешеченным кровом рыбацкой лачуги. – Полковник, князь Святополк-Четвертинский, Борис Антонович, командир эскадрона лейб-гвардии гусарского ее императорского величества полка.
– Граф Вальтер Турн фон Цеверш, – назвался я, – полковник богемских стрелков.
– Барон Конрад Вильгельм фон Мюнхгаузен, – последовал моему примеру наш боевой товарищ, – ротмистр брауншвейгских кирасир.
