Вот и теперь он сжал губы и отвернулся к окну, пытаясь сдержаться. «Спокойствие! Сейчас она поболтается и уйдет!» – повторял он про себя, но сестра оставалась в комнате и продолжала дразнить его:
– Может, их в металлолом сдать, твои хорошенькие монетки, а, Козявкин? Или просверлим в них дырочки и сделаем монисто? Или, знаешь, давай их кому-нибудь подарим? Например, мне, твоей любимой сестре? Ну как?
Она изводила Фому уже несколько лет подряд. «Если бы я был старше ее, она бы меня уважала. Старших братьев всегда уважают, а с младшими никто не считается», – с горечью размышлял иногда Соболев.
Терпение мальчика было на пределе, и, когда Людка предложила прокрутить монеты в стиральной машине, ссыпать их в старый носок и вывесить на балконе сушиться, брат не выдержал.
– Долго ты будешь здесь торчать? – громко спросил он.
– Сколько захочу – столько и буду! Понял, Козявкин? Хоть целый день! – и сестра показала ему язык.
– Бедная Людоедка! Значит, опять никто на свидание не пригласил? Варенья надо меньше есть, может, тогда и прыщи пройдут! – поддел ее Фома. Он знал больное место сестры и порой, когда она слишком его допекала, использовал это верное средство, хотя и понимал, что это не совсем благородно.
– Прыщи! За своими следи! Ах ты, сопляк! – Людка вспыхнула, швырнула в брата недоеденным бутербродом и стала в гневе сбрасывать с его стола тетради и каталоги монет. Среди прочих вещей на полу оказался и спичечный коробок. Сестра увидела его и торжествующе закричала:
– Ага, Козявкин, спички зажигаешь! Пожар хочешь устроить? Я все родителям расскажу! Мам, а Фома курит!
Это было откровенной ложью, потому что мальчик не курил, если забыть о единственной сигарете, которой он баловался когда-то в третьем классе вместе с другими ребятами, и потом долго кашлял.
Увидев, что Людка собирается поднять спичечный коробок, Соболев вспомнил о подарке Флюка – липучке, и испугался, что она потеряется. Он бросился, чтобы первым схватить коробок, но Людка истолковала это иначе. Она решила, что брат хочет скрыть вещественные доказательства того, что курит. Она оттолкнула его, сцапала коробок и собралась уже его открыть, чтобы высыпать на ладонь спички и мчаться к маме.
Но прежде, чем она это сделала, Фома быстро ткнул пальцем в потолок. Тотчас липучка вместе с коробком вырвалась из рук Людки и приклеилась к побелке, а через мгновение к потолку взмыла и старшая сестра, на которую брат, не удержавшись, показал скрещенными пальцами.
