Ванька шагнул к ней, она к нему… Вместе они нырнули в полутемный коридор, впервые благодаря Древнира за бестолковую и нагроможденную архитектуру школы волшебства со множеством коридоров, переходов и галерей. Два часа для прощания – так много и так мало. Таня долго потом помнила Ванькины поцелуи, а он – солоноватый вкус ее слез.
И почему так часто бывает, что только в минуту разлуки понимаешь, как сильно ты любишь?
В мире лопухоидов тетя Нинель сотрясала пол, занимаясь по самоучителю ушу. В аэробике она разочаровалась и утверждала, что от нее только толстеют.
– Вы первый в мире человек, который толстеет от аэробики! – вяло возражал домашний врач.
– Гельмут, я тебя умоляю! Я знаю свой организм! Обычному человеку встать на носки или подпрыгнуть ничего не стоит, мне же для этого нужно полпачки шоколадного печенья или две котлеты по-киевски. Уж я-то себя знаю! Даже если я просто шевелю пальцами на ногах – у меня немедленно возникает дикий голод! – с апломбом заявляла ему тетя Нинель.
Домашний врач не спорил. Он потому и лечил многих известных людей, что готов был признать, что у каждого из его пациентов особый организм, абсолютно непохожий на организмы всего прочего ничтожного человечества. Лишь однажды он допустил оплошность, неосторожно пошутив: «Чем хорошего человека больше, тем лучше!»
«Еще одно подобное высказывание, Гельмут, и ты будешь утешаться пословицей: бедность не порок!» – побагровев, сказала Дурнева, и бедный врач прикусил язык.
Вскоре жена председателя В.А.М.П.И.Р. купила себе телевизионный курс ушу и плотно взялась за занятия. И вот теплым майским вечером тетя Нинель плавно перетекала из стойки железной лошади в стойку обезьяны, а из стойки обезьяны – в стойку огненного тигра. Ее же «мальчики», как она называла дядю Германа и Халявия, играли на диване в покер.
– Где джокер? Куда он делся? Он только что лежал здесь! – с подозрением спросил Дурнев.
– А я откуда знаю где? Что мне теперь, за каждой несчастной картой следить? – с возмущением ответил Халявий.
Дурнев прищурился.
– А ну-ка, встань! – ласково потребовал он.
– Не встану! У меня нога болит! – забеспокоился Халявий.
– Сейчас нос заболит! Отдай джокера, гад! – вспылил Дурнев.
– Не раньше, чем ты, братик, отдашь двух королей! Они у тебя в нагрудный кармашек запрыгнули! – плаксиво отвечал внук бабы Рюхи.
Теперь смутился уже дядя Герман. Вопрос с джокером и двумя королями был автоматически замят. Карты зашлепали по коже дивана.
