– Скверно, синьор помидор! Ты дрыхнешь как молочный поросенок. Я трижды касался твоей щеки мечом, и всякий раз ты отмахивался от него и зарывался в подушку… Хорош воин! Если это называется боевой интуицией, то я император Аляски!
– Но я спал! – сказал Мефодий с вызовом.
– «А вот кочевряжиться не надо! Мой покойный муж очень любил этот борщ!» – заметила старушка, нахлобучивая на голову воришке кастрюлю с кипящим варевом, – проговорил Арей.
– Что, уже и спать нельзя?
– Сам делай выводы. Спящий страж – прекрасный объект для атаки. Неподвижен, безоружен. Даже если проснется и меч окажется рядом – очень неудобное положение для защиты…
Арей разжал руку, и меч исчез. Начальник русского отдела подошел к стене и сдернул простыню, закрывавшую одну из картин. Меф терпеть ее не мог, однако картинам полагалось висеть в каждом помещении резиденции на Большой Дмитровке.
– Давненько я не видел это монументальное полотно! Подумать только: «Лигул на третьем съезде партии самоубийц». Только ты не совсем правильно ее повесил, – с усмешкой произнес Арей.
Уцепившись за стол, Лигул болтался сверху и, видимо, возмущенно визжал, дергая ногами. Самоубийцы, столпившиеся уже внизу, на бывшем потолке, вежливо ждали, пока глава Канцелярии разожмет пальцы.
– Я переворачиваю ее каждую неделю, – похвастался Меф.
– Чтобы дать малютке Лигулу оценить радость полета? Очень заботливо с твоей стороны, – хмыкнул Арей. – А видишь вот этого самоубийцу слева? Ну, который собран по кусочкам на выходе из мясорубки?
– Без головы?
– Нет, рядом. Это сам художник. Лигулу не понравилось, как у него прорисованы уши. Он почему-то убежден, что в жизни уши у него гораздо меньше.
– Разве? – усомнился Меф.
– Ты случайно не тот художник? Он тоже мяукнул «разве?» на замечание Лигула… А теперь к делу! Где эйдос валькирии-одиночки? Почему я до сих пор его не вижу?
Меф улыбнулся торопливой, неловкой улыбкой человека, который хотел незаметно уйти из гостей, но его поймали на пороге. Отвечать не имело смысла. На риторические вопросы отвечают только дураки.
– Мрак шлет депешу за депешей. Не усложняй курьерам жизнь! Очень скоро Канцелярия может потерять терпение и просто прислать тебе дарх. Понимаешь? – спросил мечник, с каким-то странным сочувствием взглянув на Мефа.
– Ну и пускай присылает, – сказал Меф легкомысленно.
Арей провел языком по сухим губам. Меф узнал это движение – быстрое, почти змеиное. Так Арей нередко делал, когда, высыпав на стол песчинки захваченных эйдосов, бережно сметал их гусиным пером к центру стола.
