Флюк закончил читать и перебросил липучку Нинке. Сияющие линии на потолке погасли.
Пожав плечами, Флюк прошептал:
– Не энциклопедия, а какая-то чушь! При чем тут детеныш?
Фома подался вперед. Голос его стал тонким и зазвенел от напряжения:
– Разве ты не понимаешь, что третий кирпич, который попал к нам, это и есть их детеныш? Они потеряли его тогда у школы, во дворе, а теперь ищут!
Накрытая одеялом гора на соседней кровати пошевелилась и сонным голосом произнесла:
– Катя, кончай болтать или я медсестре пожалуюсь!
Фома побагровел. Что же это за Катя, с которой его путают? Нинка хихикнула в ладонь.
– Спи, спи, Катя уже уходит! – заверила она одеяло. Подождав, пока гора вновь засопит, Нинка стала гладить лежащий у нее на кровати кирпич.
– Так ты у нас детеныш? Кирпичонок? Маленький глотунчик? Твои родители тебя потеряли, а теперь беспокоятся и ищут?
Кирпич замурлыкал.
– Ну и нахал же ты! – укоризненно сказал Фома. – Твои папа и мама тебя ищут, корабли океанские глотают, обгрызли нашу планету как сырный круг, а тебе хоть бы хны!
Маленький глотун пошевелился, уютно устроившись на руках у Нинки. Не похоже было, чтобы он сильно терзался угрызениями совести.
– И что нам теперь делать? – спросила Нинка.
– Ясно что. Вернуть его родителям, пока они тут все не перевернули, – сказал Фома.
Флюк покровительственно фыркнул:
– Превосходное решение! Гениальное! Неужели ты дошел до него своим умом, юный дылда, или кто-то тебе подсказал?
