– Откуда? – Трюша присела рядом с малышкой на корточки. – Как ты можешь это знать, когда ты их никогда не видела?
– Я лишь учусь читать мысли, потому что я еще не совсем выросла, – тихо сказала Бубнилка. – Я могу читать их с близкого расстояния, а иногда с далекого, но только если это очень сильные мысли. Я не знаю, как это объяснить, но порой мысли бывают сильными и отчетливыми, а подчас очень слабыми и смутными. Твои родители попали в капкан, карлик по имени Толстый Грыз схватил их. Я почувствовала это уже давно, но лишь сейчас поняла, что они твои мама и папа, ведь я раньше не знала, как их зовут.
– В какой капкан? – переспросила Трюша, все еще надеясь, что малышка ошибается. – Откуда у нас в лесу капканы?
– Я точно не знаю, – пожала плечиками Бубнилка, – но, кажется, это была ловушка для синерогих оленей. Карлики расставили ее на тропинке, а когда Пупырь пробегал мимо, на него свалилась сеть. Мумуня ждала его на берегу ручья, а потом забеспокоилась, что мужа долго нет, и побежала за ним. Она уже почти распутала Пупыря, но тут на нее тоже упала сеть. Кажется, карлики всегда расставляют ловушки по две, на случай если один олень захочет помочь другому.
– Какой ужас! – Трюша, чтобы не закричать, зажала рот ладонью.
– А потом прибежали красноглазые собаки, и Пупырь с Мумуней стали невидимыми, собаки бегали вокруг и рычали, не понимая, куда они делись, – продолжала девочка, напряженно наморщив лобик и прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Она словно бы складывала единую картину из разрозненной мозаики. – А Пупырь и Мумуня так и лежали, запутанные в сетках, невидимость их кончалась. А когда она уже совсем пропала, появился Толстый Грыз с воинами, прогнал собак и схватил твоих родителей. Вначале хотел их убить, но вспомнил про Большого Паука и про то, что чудовище любит получать свою добычу живой… И Грыз потащил их к реактору…
– А что с ними сейчас? Ты слышишь их мысли? – Бормоглотик, сам того не замечая, схватил малышку за плечи и встряхнул.
– Мне больно! – пожаловалась Бубнилка. – Не сжимай меня!
– Прости, я не хотел, – мутантик, спохватившись, отпустил ее. – Ты знаешь, что с Пупырем и Мумуней сейчас?
– Не знаю, – плаксиво сказала девочка. – Стенки у реактора толстые, я не могу ловить мысли сквозь них. И еще там в реакторе слишком много злобных и страшных мыслей, они бродят целыми стаями, бьются в стены… я их боюсь.
Друзья долго молчали, обдумывая сложившееся положение. Только в кармашке Мумуниного фартучка, который был теперь на Трюше, спросонья поквакивала Биба. Жабе было хоть бы хны, напали карлики или нет, потому что в кармашке тепло и животик у нее туго набит вкусненькими слабительными таблеточками, аспиринчиком, глюконатиком кальция и кусочками горчичников.
