– Что на вас нашло, Джерри? – сказал тот, другой. – С каких это пор вы стали проповедником? Мне казалось, вы трудитесь на Госдепартамент.
Они сражались за нее. Тошнотворный страх вернулся к Салли и с ним – желание спать; она представила себе, как озадаченный Ричард сидит в одиночестве, волнуется, пьет уже второй мартини, и ей отчаянно захотелось упасть в обморок – грохнуться на грязный, затоптанный пол среди сигаретных окурков и проснуться у его ног. А мужчины все говорили, зло обмениваясь репликами, долетавшими до нее словно сквозь вату, пока Уигглсуорс, загнанный в угол превосходящей резкостью Джерри, наконец, не сказал:
– По-моему, мне пора на посадку. Желаю вам обоим удачи. – И в том, как он попрощался, как поклонился одной головой с высоты своего стройного тела, было что-то удивительно изящное, близкое к благословению. Только чванливое ничтожество могло так держаться.
Джерри надулся и был мрачен, как грозовая туча. Значит, это все-таки случилось – он возненавидел ее? Она спросила:
– Ты так и не нашел Кардомона?
– Нет. Его просто не существует. Может, это шифр? Если “Кардомон” прочесть наоборот, получится “Ном-о-драк”. – Объявили посадку на восьмичасовой самолет, вылетавший в Сент-Луис, и Уигглсуорса – устремленный вдаль взгляд, высоко поднятый подбородок – вынесло в лавине портфелей из зала ожидания. Джерри взял руки Салли в свои. – Ты вся дрожишь.
– Немножко. Меня расстроила эта история.
– Он часто встречается с Ричардом?
– Почти никогда. Ричард ему не компания.
– Ничего он не скажет. Никаких процентов ему это не принесет. Просто запомнит на всякий случай: а вдруг понадобится пошантажировать тебя.
– И будет прав, верно? Я хочу сказать, что я и есть такая, какой он увидел меня.
– А какой он тебя увидел?
– Не заставляй меня произносить это, Джерри. Джерри мысленно перемолол ее отказ.
– Вообще-то, – сказал он, – тебе было бы куда лучше с ним, чем со мной. Уж он бы посадил тебя на этот чертов самолет, уверен.
– Джерри.
– М-м?
– Не кори себя. Ты же говорил мне, чтоб я не приезжала.
– Но я хотел, чтобы ты приехала. И ты это знала. Потому и приехала.
– Я приехала потому, что и мне этого хотелось. Он вздохнул.
– Ох, Салли, – сказал он. – Ты ко мне так добра. – Он взглянул на билеты, которые все еще держал в руке, и сунул их в боковой карман пиджака, потом устало посмотрел на нее. Улыбка сожаления на секунду осветила его лицо:
– Эй?!
– Привет.
– Давай поженимся.
– Прошу тебя, Джерри, прекрати.
